Обыкновенная трагедия. Тимур Ильясов

отгородиться от других. Бедняки сооружали заборы из досок, кусков железа и строительных сеток. Другие, кто мог позволить, строили полноценные стены, широкие и высокие. На верхушках некоторых из них опасно поблескивали обращенные вверх заостренными концами спицы, грозящие разорвать в клочья любого, кто бы осмелился перелезть через преграду. Холодные глазки камер наблюдали пустыми глазницами за периметром. Не хватало только вышек с автоматчиками для полного сходства с тюрьмой, охраняющей опасных преступников. Еще одна схожесть была заметна любому стороннему наблюдателю. Как и глиняные мазанки, так и дома богачей смотрели на мир маленькими квадратными окнами, словно бойницами. Будто хозяева не желали открывать слишком много пространства для чужого взгляда, охраняя свою территорию от враждебного мира вокруг.

      Заборы и стены частных владений были вплотную приставлены к петляющим между домами дорогам. Щербатый асфальт крошился ямами и лоснился грязью луж. Борьба домовладельцев за землю не оставляла прохожим и сантиметров на и без того узких улицах. Проезжающие машины неловко разъезжались, шоркая бамперами и царапая бока ветками кустарников, рассаженных по сторонам. Все пространство общего пользования: дороги, проезды, пустыри – было запущено и неухожено, даже возле сияющих богатством и ухоженностью особняков, а пестрые кучи мусора скапливались по углам, и в них сосредоточенно копошились стаи бродячих собак.

      Быстро смеркалось. Женщина и девушка подошли к одному из домов, когда солнце уже окрасило в алый цвет плотный слой смога, висящий над городом. Открыв калитку железных ворот, они вошли во двор. Одноэтажное прямоугольное строение высокими серыми стенами упиралось в вытоптанную землю ровно посередине широкого участка. Остроконечная крыша сияла жестью в бликах уходящего солнца, а в окнах горел свет. Мария с удивлением заметила, что именно так выглядят дома в родном поселке. То ли ностальгия по родным местам или слепая механическая зависимость от привычных вещей заставили тетку построить на новом месте кусочек оставленного края. По двум сторонам двора тянулась длинная постройка, разделенная на комнаты, каждая со своей дверью и окном. Почти все двери были открыты настежь и девушка видела, как в проемах мелькали люди, занятые своими делами. Десяток булькающих кастрюль и скворчащих сковородок где-то внутри комнат мотали по воздуху калейдоскоп запахов готовящейся еды. Мария догадалась, что это были арендные комнаты и пыталась понять, в какой из них будет жить сама.

      Женщина завела девушку в дом. Просторные выкрашенные в розовый цвет комнаты расходились от центрального коридора. Пол покрывал пестрый цветочный ковер. Громоздкая мебель плотным рядом заставляла стены, броско демонстрируя достаток хозяйки.

      Двое мальчиков – подростков прибежали из дальней комнаты поздороваться. За годы, с тех пор как Мария в последний раз видела их, они выросли из непоседливых слегка полноватых