Небо цвета крови. Сергей Попов

и, потуже затянув рваный черный шарф на лице, свернул направо – к брошенному дому без дверей.

      Дойдя до входа – секунду постоял в нерешительности, словно ожидая, когда вежливые хозяева разрешат войти, зачем-то провел рукой по холодному, местами треснувшему бетону, на всякий случай обернулся, не замечая никого поблизости, и переступил порог. Внутри царил жуткий бардак, разруха. В пролете между вторым и первым этажом гудели сквозняки, из огромных щелей в обшарпанных стенах с изодранными обоями сильно дуло. Сделав шаг-другой по коридору, засыпанному раскрошенным кирпичом, льдом и пеплом, я перешагнул через лежащую на боку детскую коляску, бросил беглый взгляд на донельзя запыленные картины и свернул на лестницу.

      – Найти тут, конечно, ничего не ожидаю… – высказался вслух, поднимаясь по промерзшим ступенькам, осыпающимся прямо под ногами, – …но зайти все равно стоит – глядишь, что интересное попадется.

      На втором этаже – точно такой же разгром, если и того не хуже. На стенах толстыми шершавыми темно-зелеными полосами намерз иней, всюду – осколки, обломки мебели, прожженные насквозь доски, стулья, мусор. С дырявого потолка падал скопившийся на крыше пепел. Пахло стынью, застарелостью.

      – Ну-с, посмотрим… – с какой-то неуверенностью проговорил я и, растолкав теплыми ботинками груду хлама, прошел дальше.

      Заглянул в небольшую комнатку с дверью, висящей на одной ржавой петле, где кроме разбитого шкафа да серванта больше ничего не разыскалось, прошел в ванную. Пол засыпан кафельной плиткой, потолок облупился, заплесневел, раковина разбита вдребезги, как и унитаз, большое зеркало – частично осыпалось, точно мозаика.

      – Кто ж тебя так, а?.. – сочувственно протянул я, поднял на лоб защитные очки, взглянул в свое перекошенное потресканное отражение – лицо с мороза красное, глаза волчьи, сероватые, прищуренные, на бровях застыли льдинки, нос чуть подрагивал. Потом встал ближе и продолжил: – Дурное это дело – зеркала колотить. Вот чем оно помешало? Висело себе и висело…

      И, хмыкнув, опустил голову. Сразу под раковиной обнаружил настоящее сокровище – затвердевший кусок мыла, а рядом – три пустые бутылки: две из-под шампуня, одна – от бальзама для волос.

      – Жаль, конечно, что не полные, – Джин и Клер бы притащил… – разочарованно вздохнул я и, схватив мыло, сунул в карман куртки, – но и мыло ничуть не хуже. Все-таки зашел не зря – уже есть первая удачная находка. Если, дай бог, и дальше так пойдет, может, даже кое-что и в Грим на продажу отнесу. Главное – не сглазить, как это часто бывает…

      Еще раз пробежался глазами по ванной и, не найдя ничего стоящего, – покинул ее.

      Пусто оказалось и на запорошенной снегом раскуроченной кухне – там уже успели побывать до меня, вынеся все самое ценное и нужное. Одни только поломанные жалюзи шумно колыхались от едва уловимого ветра, словно