Небо цвета крови. Сергей Попов

дыры в стенах и крыше потоки студеного пронизывающего воздуха, запружала пеплом и зеленым снегом торговый зал. Невзирая на лютые сквозняки, он совсем не проветривался, а смрад лишь сильнее разлетался повсюду, заползал в каждую скрытую полумраком трещину.

      В самом супермаркете царил полнейший разгром. Длинные стеллажи, некогда выстроенные в ровные шеренги, – повалены друг на друга, их содержимое – ради чего, по сути, и пришли сюда – беспорядочно рассыпано по плиточному полу, разлито, разбито вдребезги. Продуктовые тележки и корзины, брошенные однажды посетителями, валялись и стояли возле них, пустые, помятые, ненужные. Разломленные прилавки, давно уже кем-то вычищенные, – обросли мхом, покрылись ржавчиной. Почерневшие от многолетней грязи вывески отделов, подвешенные к потолку прочными тросами, безвольно покачивались на ветру, глуховато скрежетали. Кругом – напряженная тишина, прерывающаяся лишь звоном да стуком бутылок где-то в тени.

      Тишь, тишь, тишь…

      – Откуда начнем? – несмело спросил Дин после долгого молчания и сам же ответил на свой вопрос: – Я бы вон с того ряда начал… – пригляделся, тужась прочесть колыхающуюся вывеску, – названия вот только никак не разберу.

      Ничего не произнеся, я обошел его, вытянул голову, кое-как прочитал: «СОУСЫ, КОНСЕРВЫ, ПРИПРАВЫ».

      Потом – к Дину:

      – Да, оттуда как раз и следует начать, – одобрил я выбор, но сразу предостерег: – Только двигаемся осторожно, не дай бог, кого привлечем.

      Весь найденный провиант тщательно рассматривали, читали сроки годности, отбирали самый подходящий, откладывая в сторону порченые упаковки, любые хотя бы немного вздутые, окисленные или мятые банки. Запомнивший мой недавний совет, Дин внимательно изучал каждую находку, что-то вполголоса себе нашептывал – скорее всего, вслух зачитывал состав и дату. Вместе заглянули в молочный отдел, где не обнаружилось ничего стоящего, кроме замороженных бутылок с молоком, обыскали полки с инструментами, кое-что взяли с собой. В «КОСМЕТИКЕ И ПАРФЮМЕРИИ» набрал для жены и дочки всяких шампуней, гелей, кремов, дезодорантов, кускового и жидкого мыла. Себе же с Дином – новые бритвы, лезвия, непросроченную пену. Между делом прошлись вдоль холодильников, забитых снегом, в каких ни йоты не разглядели, у обрушенных полок с пожелтевшей и изодранной печатной продукцией напарник разжился старыми газетами и журналами для растопки. У касс запаслись сигаретами, зажигалками.

      – Хоть покурим с тобой! – со вскруженной от раздобытых припасов головой возбужденно молвил Дин, похлопывая по забитому рюкзаку. – Отметим это дело! А то, если честно, уже внутри все посасывает, тянет…

      – Это подождет, – коротко ответил я, смотря на улицу, неясно вырисовывающуюся сразу за уцелевшими размытыми от мороза стеклами при входе в супермаркет. Там, сквозь не тронутые льдом просветы, виднелись снежные дервиши, блуждающие вдоль одинокой дороги, подчас пробегали потрошители. Но стоило перевести