Меч Предназначения. Анджей Сапковский

выйдет на поле боя благородный Эйк из Денесле. Я готов!

      – Ну прям цирк, да и только. – Богольт сплюнул, угрюмым взглядом проводил Эйка, шагом выезжавшего из-за барьера камней. – Уссаться можно…

      – Заткнись, Богольт! – крикнул Лютик, потирая руки. – Смотри, Эйк намерен атаковать! Черт побери, вот будет баллада – всем балладам баллада!

      – Уррра! Хвала Эйку! – крикнул кто-то из группы лучников Недамира.

      – А я, – угрюмо бросил Козоед, – я б его все ж для верности начинил серой.

      Эйк, уже в поле, отсалютовал дракону поднятой пикой, опустил забрало и пришпорил коня.

      – Ну-ну, – сказал краснолюд. – Глуп-то он, может, и глуп, но в атаках сечет. Гляньте только!

      Эйк, наклонившись и укрепившись в седле, на полном скаку опустил пику. Дракон, против ожидания Геральта, не отскочил, не пошел полукругом, а, прижавшись к земле, кинулся прямо на атакующего рыцаря.

      – Бей его! Бей, Эйк! – рявкнул Ярпен.

      Эйк, хоть и мчался галопом, не ударил вслепую, куда попало. В последний момент он ловко изменил направление, перекинул пику над головой лошади. Проносясь мимо дракона, ударил изо всей силы, привстав на стременах. Все крикнули в один голос. Геральт к хору не присоединился.

      Дракон ушел от удара мягким, ловким, полным грации поворотом и, свернувшись, словно живая золотая лента, молниеносно, но тоже мягко, истинно по-кошачьи, достал лапой живот коня. Конь споткнулся, высоко подкинул круп, рыцарь качнулся в седле, но пики не выпустил. В тот момент, когда лошадь почти зарылась ноздрями в землю, дракон резким движением лапы смел Эйка с седла. Все увидели взлетевшие в воздух, кружащие пластины лат, услышали грохот и звон, с которым рыцарь свалился на землю.

      Дракон, присев, придавил коня лапой, опустил зубастую пасть. Конь душераздирающе взвизгнул, рванулся и утих.

      В наступившей тишине прозвучал глубокий голос Виллентретенмерта:

      – Мужественного Эйка из Денесле можно убрать с поля, он не способен к дальнейшему бою. Следующий.

      – Ну, курва, – бросил Ярпен Зигрин в наступившей тишине.

8

      – Обе ноги, – сказала Йеннифэр, вытирая руки льняной тряпкой. – И кажется, что-то с позвоночником. Латы на спине вмяты, словно он получил железной палицей. А ноги – ну, это из-за собственной пики. Не скоро он снова сядет в седло, если сядет вообще.

      – Профессиональный риск, – буркнул Геральт.

      – Это все, что ты можешь сказать? – поморщилась чародейка.

      – А что бы ты хотела услышать?

      – Дракон невероятно скор, Геральт. Слишком скор, чтобы с ним мог тягаться человек.

      – Понял. Нет, Йен. Я – пас.

      – Принципы? – ядовито усмехнулась чародейка. – Или самый обычнейший страх? Это единственная человеческая эмоция, которую в тебе не уничтожили?

      – И то и другое, – равнодушно согласился ведьмак. – Какая разница?

      – Вот именно. –