Кластер Войвод. Третье правило крови. Алексей Калугин

ее как свою?

      – Я хочу есть, – неожиданно и, как всегда, совершенно не к месту заявила Регина.

      Крест качнулся из стороны в сторону с амплитудой в тридцать-сорок градусов. Вслед за тем из темноты раздался хриплый, чуть приглушенный, будто сдавленный, утробный рык.

      И это уже точно была не галлюцинация.

      Глава 2

      Крест снова качнулся из стороны в сторону и как будто немного приблизился.

      Рык повторился. Протяжный, утробный.

      Подобные звуки мог издавать только крупный хищник. Причем чем-то очень сильно недовольный. Или же расстроенный. Что принципиально ситуацию не меняло.

      – Виир…

      Голос Регины наконец-то сделался испуганным.

      Можно было позлорадствовать по этому поводу. Но настроение было не то.

      – Представь себя мертвой, – едва слышно произнес Хамерхаузен.

      – Что? – Регине показалось, что она ослышалась или неправильно поняла слова спутника.

      – Представь, что ты мертва.

      Хамерхаузен чувствовал, как его спину буравит взгляд невидимого в темноте хищника.

      Почему он все еще не прыгает?

      Хамерхаузен закрыл глаза, хотя в этом не было никакого смысла, и изо всех сил попытался представить себя куском гнилой, разлагающейся плоти.

      – Зачем? – спросила Регина.

      – Ты можешь не задавать вопросов? Просто сделай то, что тебе говорят.

      – Ты с ума сошел, Виир?

      В темноте гулко ухнула ночная птица.

      Хамерхаузен потянул носом воздух. Пахло сыростью, какой-то прелью, грибами и мхом.

      – Мы не можем от него убежать.

      Какое уж тут бежать, не видя ничего вокруг. Они смогут сделать три-четыре шага, не больше. После чего кто-нибудь непременно влепится лбом в дерево. И – все. Единственный их шанс – прикинуться мертвыми. Слабенький, конечно, шансик, но все же лучше, чем ничего.

      – От кого?

      – От этой твари с красной меткой.

      – Ты любишь кино про зомби?

      Да, сейчас, конечно, самое время поговорить о кино! Это еще вопрос, кто из них двоих свихнулся.

      Из темноты вновь раздался рык. Медленный, растянутый, как будто ленивый. Или – из последних сил. Со странным влажным причмокиванием в конце.

      – Так рычат зомби, – таинственным полушепотом сообщила Регина.

      Хамерхаузен был безмерно рад, что рыжая не могла видеть выражение, появившееся у него на лице.

      – Ты совсем спятила?

      Он произнес это не с осуждением. Скорее с сочувствием.

      – Да? – Регина и не думала отказываться от своей безумной идеи. – А почему он так медленно двигается?

      – Может быть, это какой-нибудь гигантский слизень, – предположил Хамерхаузен.

      Идея со слизнем, разумеется, тоже была высосана из пальца и явно не тянула на всеобъемлющее объяснение происходящего. Но все же слизень был лучше, чем зомби. И, в соответствии с принципом Оккама, вполне имел право на существование.

      – Слизень, – только и сказала Регина.

      Но произнесла