Кластер Войвод. Третье правило крови. Алексей Калугин

что изменилось теперь?

      Что-что, а проанализировать ситуацию для Ионы не составляло труда. Это оказалось делом нескольких секунд.

      Вывод, к которому пришел андроид, привел его самого в недоумение.

      Оказывается, все дело было в том, что он впервые по-настоящему осознал тот факт, что он смертен. И после его смерти уже не будет второго такого живого существа, как Иона Пурпур.

      Следовательно, он уникален и неповторим.

      Он – не набор алгоритмов и не информация, составляющая его почти необъятную базу памяти.

      Он – личность.

      Глава 8

      Под пологом леса было сухо, как будто никакого дождя и в помине не было.

      Валтор не торопился. Он вел машину спокойно и уверенно. Между стволов, в объезд больших куп кустов, стараясь не заезжать во встречающиеся на пути рытвины и овражки.

      Спустя какое-то время рамоны остановились и сняли с машины тент.

      Без тента обзор сделался круговым, что было отнюдь не лишне. Место, в котором они оказались, являлось, по общему убеждению, несколько беспокойным. Да и пулемет, расчехленный и установленный на турели, был готов к тому, чтобы дать должный отпор особо наглым и беспринципным тварям. Которые, будто чуя исходящую от рычащего и смердящего выхлопами квада опасность, предпочитали держаться подальше. Ну, или просто не показывались на глаза.

      Александр Васильевич поглаживал стальной бок пулемета ладонью, успокаивающе, как преданного пса, только и ждущего момента, чтобы защитить от кого-нибудь своего обожаемого хозяина. Поглаживал и нудно гундел насчет того, что, мол, никакое это не Усопье. А ежели и Усопье, то какое-то неправильное. А неправильное оно потому, что совершено не похоже на то, каким должно быть Усопье в представлении Александра Грира.

      Каким представлялось Усопье Александру Гриру?

      Валтор об этом знать не хотел.

      А Иона был слишком занят собственными мыслями.

      Старому рамону только и оставалось, что делиться мыслями с пулеметом. Который хотя не отвечал, зато и не перебивал глупыми вопросами.

      А что еще старику нужно? Поговорить по душам.

      – Понимаешь, приятель, я не затем сюда прикатил, чтобы на елки да березы глядеть. На кой мне они, елки и березы? Я этого добра и по ту сторону кордона насмотрелся. Если махнуть на север от Джербы, там леса не хуже, чем здесь. Можешь мне поверить, у нас с Крестовским там свои дорожки-тропинки наведены были. Что рамонам делать в лесу? Разумеется, реднеки в лесу не живут – им там делать нечего…

      – Александр Васильевич, – перебил Грира Валтор. – Ты извини, но, по-моему, это ненормально.

      – Что именно?

      – То, что ты с пулеметом разговариваешь.

      – И что с того?

      – Опасаюсь я.

      – Чего?

      – Ну… Мало ли… Может, ты учудишь чего?..

      Грир усмехнулся и потер пальцами широкий морщинистый лоб.

      – Не волнуйся, со мной все в порядке. Это я так, со скуки. Едем вроде как по Усопью, а ничего не происходит.

      – Ну, так это же хорошо,