Пылающая комната. Майкл Коннелли

раз Мерсед не гражданин, то он не в счет? И мы должны переключиться на кого-то другого?

      Босх поднял голову от коробки и пожал плечами.

      – Политика, – объяснил он. – Добро пожаловать в детективы.

      Он открыл коробку и, к своему удивлению, обнаружил, что в ней почти ничего нет. На дне лежали две стопки DVD-дисков, перевязанные толстой резинкой. Отложив их в сторону, Гарри вытащил несколько бумажных пакетов с окровавленной одеждой. Это был костюм «мариачи», в котором Мерсед получил свою пулю.

      – Вот сукин сын, – пробормотал Босх.

      – Что такое? – спросила Сото.

      Он показал ей пакет с белой рубашкой, испачканной пятнами засохшей крови, и объяснил:

      – Это рубашка Мерседа. Она была на нем, когда в него стреляли.

      Сото осторожно взяла пакет и заглянула внутрь.

      – Ну да. И что?

      – Мы пока мало знаем об этом деле – даже толком не читали материалы, – но я отлично помню, как во время выборов в мэры Зейас вечно таскал с собой Мерседа и выкатывал вперед его коляску. Так вот, иногда тот сидел в окровавленной рубашке, которую якобы прострелило пулей.

      Судя по лицу Сото, она была шокирована тем, что ее герой Зейас мог унизиться до подобной уловки.

      – Ужасно, что он так поступил!

      Сам Босх давно не питал иллюзий насчет политиков. Но ему не хотелось разочаровывать Люсию.

      – Может, ему об этом не сказали, – предположил он. – Помнишь того парня Спивака, который был вместе с ним на пресс-конференции? Он крутится в городской политике все время, что я его знаю. По-моему, Спивак вполне мог провернуть такой трюк, не посвящая в детали своего клиента. Это просто наемник, для него важен только результат.

      Сото молча вернула ему пакет. Босх положил его на стол вместе с остальными и снова заглянул в коробку. Там лежала пачка снимков с места преступления. Босх покачал головой: столько усилий – и такой ничтожный результат.

      – Вот и все, – сказал он. – Все, что они смогли найти.

      – Извини, – пробормотала Сото.

      – Тебе-то за что извиняться? Это не твоя вина.

      Он взял одну из стопок с дисками и стянул с нее резинку. Шесть пластиковых коробок в стопке были помечены надписями с именами, датами и названиями мероприятий: все, кроме одного, состоялись за день до стрельбы на Мариачи-плаза. Босх насчитал два дня рождения и четыре свадьбы.

      – Похоже, это записи выступлений Мерседа и его группы на свадьбах и прочих праздниках, – заметил он.

      Гарри снял резинку со второй стопки и рассмотрел пометки еще на трех дисках.

      «Мост Первой улицы».

      «Все для мариачи».

      «Покито Педрос».

      – «Покито Педрос», – прочел он вслух.

      – «У маленького Педро», – перевела Сото.

      Босх молча взглянул на нее.

      – Ой, извини, – пробормотала она. – Я думала, ты не знаешь.

      – Перестань все время извиняться. Похоже, это записи с камер наблюдений. «У маленького