Шел по городу волшебник. Юрий Томин

на спутнике, а внизу – папа, Мишка – рядом. Он в космическом костюме. А Толик – в школьной форме. И как будто он не внутри кабины, а снаружи. Но дышится ему легко, и он видит папу, который приказывает им спускаться. А Толик кричит: «Всё в порядке. Самочувствие отличное!» – и увеличивает скорость. Это, конечно, сон.

      А вот – канадские клюшки, сложенные кучами, как дрова. И это сон.

      Папа вбегает на кухню и кричит, что наши ведут: два – ноль. Это уже не сон, потому что перед этим было… И тут Толик вспомнил, что было перед этим, и похолодел. Он быстро сунул руку под подушку. Коробок был там. «Ура!» – крикнул Толик. Конечно, крикнул он мысленно, про себя. Кричать вслух не стоило: мама могла услышать и поинтересоваться, почему он кричит «ура», вместо того чтобы чистить зубы.

      Коробок лежал под подушкой. И теперь было понятно, отчего Толику так легко и совсем не хочется спать. Всё это было оттого, что коробок не приснился. Он был настоящий. Он был волшебный. А Толик был теперь самый счастливый человек на свете.

      Дверь приоткрылась. В щёлке показался настороженный мамин глаз.

      – Ты не спишь? – послышался шёпот.

      – Я давно проснулся, – ответил Толик, засовывая спички поглубже под подушку.

      – С добрым утром! – сказала мама, входя в комнату. – А я уже приготовила тебе завтрак – твои любимые оладьи с вареньем. Иди скорее умывайся.

      – Можно я не буду умываться? – спросил Толик.

      – Конечно, – охотно согласилась мама. – Ходи грязный, если тебе хочется.

      Толик подозрительно взглянул на маму. А мама ласково смотрела на Толика. И лицо её сияло таким доброжелательством, что сомнений не оставалось: коробок продолжал действовать.

      – И зубы чистить не буду, – сообщил Толик.

      – Ну, разумеется, – сказала мама и нахмурилась. – Я всегда возмущалась матерями, которые принуждают своих детей чистить зубы. Но я не из таких. Дети должны делать, что им хочется. А матери должны выполнять все их желания. Иначе – для чего бы мне жить на свете? Конечно, только для тебя – самого дорогого и любимого моего мальчика.

      Пока неутомимый Толик уплетал оладьи с вареньем, мама не сводила с него глаз. Она следила за каждым его движением, подкладывала на тарелку варенье, подвигала поближе стакан с кофе и, казалось, была вне себя от счастья, наблюдая, как Толик пережёвывает оладьи нечищеными зубами.

      – Спасибо, – сказал Толик, прожевав девятую оладью.

      Мама смутилась:

      – Ну что ты, Толик… Это я должна сказать тебе спасибо.

      – За что?

      – За то, что ты так хорошо покушал.

      – Не стоит, – сказал Толик. – Мам, я пойду уроки учить.

      – Ты у меня умница, – сказала мама. – Учи хорошенько. Будешь учёным.

      – Или пойду лучше погуляю? – спросил Толик.

      – Конечно, лучше погуляй, – обрадовалась мама. – Зачем тебе уроки учить! Не всем же быть учёными. Расти лучше неучем.

      Засунув коробок поглубже в карман, Толик вышел во двор.

      Утро было солнечное, но во двор