Воздушные фрегаты. Капитан. Антон Перунов

знают, что «Ночная Птица» у нас, но им не до этого. Фронт у Сеула обвалился. Пехота микадо отступает, наши их преследуют, и даже чосонцы взялись за ум, решив воевать надлежащим образом, и прут вперед не хуже гвардейских гренадеров.

      – Потери большие? – устало спросил Март, большую часть времени в пути потративший на поддержку и лечение раненых казаков.

      – Безвозвратных почти нет. Потеряно примерно полдюжины ботов и истребителей, но все они упали на теперь уже нашей территории и подлежат восстановлению. «Цесаревич» на сей раз отделался парой вмятин. «Паллада» с «Варягом» получили несколько пробоин, но ничего фатального. Про наших рейдеров ты, вероятно, и сам знаешь. В кораблях потерь нет, японские склады уничтожены, и это в значительной степени именно твоя заслуга. Буду ходатайствовать о твоем награждении…

      – А люди? – перебил его Колычев.

      – У японцев потери больше, – дипломатично ответил капитан первого ранга, после чего сочувственно добавил: – Привыкай, Марик. Войны без потерь не бывает!

      – Я понимаю, – вздохнул тот. – У меня будет маленькая просьба…

      – Ты сегодня герой, так что проси, чего хочешь.

      – Мне нужно немного времени, чтобы побывать в одном месте.

      – Шанхай, Гонконг?

      – Владивосток. Но так, чтобы никто не знал.

      – Нет ничего проще. Я ведь теперь командую отрядом. Получишь официальное задание идти на разведку. Ну а уж, где ты ее будешь проводить…

      Владивосток образца сорок первого года ничуть не напоминал себя же в оставленном Мартом двадцать первом веке. Да, ему приходилось бывать здесь в той жизни, и, проезжая по вроде бы знакомым улицам, сохранившим тогда и теперь те же названия, он не узнавал тот шумный и современный город с более чем полумиллионным официальным населением. Впрочем, нельзя сказать, чтобы он ему не понравился. Напротив, в этом весьма спокойном для города-порта месте чувствовалась какая-то неизъяснимая прелесть и основательность.

      Отделение Сибирского Торгового банка располагалось на перекрестке Светланской и Алеутской улиц в большом трехэтажном здании. Оставив мотоцикл на стоянке, он поднялся по мраморной лестнице, застеленной темно-красной ковровой дорожкой, на второй этаж и оказался в просторном зале, где ему преградил дорогу служащий.

      – Что вам угодно, сударь? – поинтересовался тот, с сомнением поглядывая на форму пилота.

      – У меня ячейка в вашем банке, – чертыхнулся про себя Март, совсем позабывший прихватить в дальнюю дорогу приличный костюм, чтобы иметь возможность переодеться.

      В глазах клерка промелькнул отблеск борьбы между синдромом вахтера и врожденной осторожностью. В конце концов, последняя одержала верх.

      – Сию секунду, – наклонил он голову с безукоризненным пробором и вызвал кого-то постарше.

      Судя по всему, простые смертные не арендовали ячейки в этом банке, поскольку через минуту к ним вышел сам управляющий.

      – Будьте любезны назвать номер