Полуночная ведьма. Терновый венец. Марго Арнелл

осведомился Доминик. Спрашивал он не у Морриган, которая тоже была сведуща в чарах, касающихся мира теней. Вопрос, что совсем не удивительно, лорд адресовал Леди Ворон.

      – Вы исходите из того, что Адиф – убийца, – не вытерпела Морриган. – Но что, если это не так? Не всегда то, что на поверхности, – истинно.

      Не зря ведь она так часто ищет истину в тайных знаках, туманно-дымчатых складках мира мертвых и зеркалах.

      – Морриган уже зарекомендовала себя прекрасным проводником неупокоенных в мире теней, – в интонациях Бадб угадывалась тонкая насмешка. – Если немертвые вздумают напасть на наш Дом, она отправит их обратно в мир мертвых.

      – Во-первых, это не так-то просто, – поморщилась Морриган. – Во-вторых, еще раз: я изгоняла из мертвых тел фоморов, которые сами жаждали вернуться обратно в мир теней. Они кукловода лишились, понимаешь, мама? А хозяин мертвых куколок Адифа до сих пор жив. И он запрограммировал их на определенные действия. В их разложившихся мозгах для самоволия и собственных желаний места не осталось.

      Бадб лишь повела изящными оголенными плечами, словно говоря, что детали ей малоинтересны. Перебарывая внутренний протест, Морриган обратилась к Доминику:

      – Вы действительно хотите, чтобы я сидела в особняке и защищала вас, как сторожевой пес? Ох, простите, хотела сказать – ваши боевые колдуны?

      – Не оскорбляя других, жить ты не можешь, да? – пробормотал Дэмьен.

      Он поднялся, разминая ноги, словно сидеть без движения несколько минут для него – суровая пытка. Стоял теперь, облокотившись на спинку стула, на котором сидела Клио с голубкой на плече.

      – Где именно в моих словах ты нашел оскорбление? Я лишь называю вещи своими именами. Этот путь боевые колдуны избрали сами.

      – Этот путь ничем не хуже любого другого. Например, пути ведьмы, которая не может определиться, рассветная она или полуночная.

      Сказал беззлобно, с фирменной полуусмешкой, но… все равно задел. Однако Морриган не была бы собой, если бы показала ему это. Она чуть приподняла подбородок, с достоинством глядя на Дэмьена снизу вверх. Вкрадчиво сказала:

      – Я всегда снимаю самые сливки.

      Бадб одобрительно рассмеялась. Берсерк скривился так, будто съел лимон.

      Морриган не собиралась открывать перед ним душу. Делиться тем, что ее тревожило. Что она, в четырнадцать лет сбежав от полуночной магии, раз за разом возвращалась к ней.

      А ушла потому, что не хотела становиться похожей на мать. Идти по головам, упиваясь бурлящей в венах темной силой. Желать призвать ее снова и снова.

      Быть рассветной ведьмой в Пропасти, где тебя всюду окружают сильные враги, и без того непросто. Особенно, если ты потомственная полуночница. Умелая, в конце концов, полуночница.

      – Нет, я хочу, чтобы вы оба… – палец Доминика попеременно указал на Морриган и Дэмьена, – сосредоточились на добыче голосов.

      Морриган хмыкнула. Он и правда сказал «добыча»?

      – Меня одного вполне достаточно, – самодовольства в голосе берсерка не чувствовалось, но говорил