Полуночная ведьма. Терновый венец. Марго Арнелл

на руку.

      Морриган зажгла свечу и поднесла к глазам полуночный осколок истины. В оставленных миром теней знаках она прочла слабый след полуночных чар. Фыркнула: присутствующие на заседании знали, что без них не обошлось. Но в насланных на Грэйнн и ее охрану чарах Морриган не видела отголоска самого мира мертвых. Выходит, тени за спинами охранников были самыми обычными? И ни о какой веретнической магии или магии хаоса, то есть о вызове демонов, речи не шло?

      Значит, все-таки вуду?

      Но там, в складках Вуали, было что-то еще… Морриган зачерпнула из внутреннего источника еще силы, заставляя огонек свечи разгореться ярче, разгоняя сумрак мира теней. Он являл ей странное… Не знаки – образы. Неясные, словно замыленные лица лежащих рядом людей. Морриган опалила зеркало огнем свечи, но успела лишь увидеть, как безвольно падает чья-то рука. Как кто-то… умирает.

      Навеянное силой мира теней видение погасло. Морриган долго вглядывалась в Вуаль, но больше ничего не обнаружила. Нехотя потушила свечу. Самое время навестить главного специалиста Дома О'Флаэрти по вудуистским практикам.

      Если бы Морриган получала фунт всякий раз, когда заставала Ганджу в подвале, она, может, и не обогатилась бы, но на новые шпильки точно бы заработала. Сегодня компанию бокору составила только Саманья. Смуглокожая красавица-мамбо стояла в центре комнаты, у митана[2], и, прикрыв глаза, монотонно говорила на незнакомом Морриган языке. Гаитянском креольском? Африкаанс? Ганджу меланхолично раскуривал трубку и изредка поправлял дочь, когда та сбивалась.

      Услышав шаги, Саманья резко замолчала. Морриган не имела ничего против – в свои ритуалы посвящать посторонних и она не спешила.

      О произошедшем на заседании Ганджу, разумеется, уже знал.

      – То, что смерть Грэйнн – дело рук жреца вуду, надо еще доказать, – сказал он хриплым глубоким голосом. – Но выглядит очень похоже. Умелый бокор…

      – Вроде вас.

      – Вроде меня, – не стал скромничать он. – Способен наслать на жертву чары, которые убьют ее на расстоянии.

      – Куколка вуду, – кивнула Морриган.

      – Мы этого не практикуем, – меж черных вразлет бровей Саманьи появилась неодобрительная складка.

      – Охотно верю. Тогда кто? Насколько я помню, в Пропасти, кроме вас, есть еще бокор Векеса…

      – Векеса Анен, – подсказал Ганджу. – Адгерент Высокого Дома Маккормак. Не подумай, черноглазая, что я отчаянно пытаюсь обелить собственное имя, но этот напыщенный ублю…

      – Я поняла. Вы не слишком-то его жалуете, – со смешком заметила Морриган.

      Ганджу глубоко затянулся, выдохнул и лишь потом заговорил.

      – В общем, если кто и способен на столь трусливый, нечестивый, грязный поступок, как убийство исподтишка, так это он.

      Саманья с сомнением покачала головой.

      – Не знаю, пап. Он, конечно, не образец идеала… то есть совершенства, но убийство? Не слишком ли? Он, может, и трус, но для того, чтобы переступить черту, нужна определенная храбрость.

      – Деньги

2

Митан – столб, символизирующий дорогу, по которой во время обрядов духи спускаются в мир людей.