Капкан для маньяка. Наталья Александрова

Ольга молчала, мать продолжила без прежнего надрыва в голосе:

      – Пришло письмо от твоей сестры. В нем говорится о смерти твоего отца.

      – Хорошо, мама, я заеду вечером, – быстро ответила Ольга.

      Соглашаться на вечер было ее ошибкой, поняла она, когда открыла своим ключом дверь материнской квартиры. Получив письмо утром, мать за целый день успела подготовиться. И теперь Ольга, войдя в комнату, изумленно застыла на пороге.

      Зеркало было завешено тонкой материей. Сама мать сидела на диване, обложившись подушками, в черном платье и черной косынке, повязанной по самые брови, так что волосы совсем не были видны.

      – Что случилось, мама?

      – Ты что, не поняла? – нервно отозвалась мать. – В семье покойник. И потом, почему ты опоздала? Я думала, ты будешь к шести.

      – Я сказала – вечером. А точное время не назвала, – терпеливо возразила Ольга.

      – Вот именно, я ждала.

      Ольга поняла: мать приготовилась заранее, чтобы получился соответствующий эффект. Ольга все не шла, и матери надоело сидеть этаким чучелом.

      – Ну хорошо, так что там с письмом? – миролюбиво спросила Ольга, подсаживаясь к матери на диван.

      Мать вытащила откуда-то из-под себя помятый листок бумаги.

      – Там трудно разобрать. Потому что, когда читала, я плакала, – сообщила она.

      Ольга низко наклонилась над письмом, чтобы скрыть злую улыбку: письмо было написано шариковой ручкой, такие строчки от слез не расплываются. Да полно, слезы ли? Она отогнала от себя видение: мать сидит над письмом и капает на него водой из пипетки. Нет уж, что-что, а плакать по заказу ее мать всегда умела.

      – Читай вслух, доченька!

      Ольга поморщилась от фальшивых ласковых нот в голосе матери и медленно прочитала:

      «Здравствуйте, мама!

      Прошу простить меня за печальные вести, но я должна сообщить вам, что двадцатого апреля этого года умер мой отец и ваш муж Синицын Георгий Петрович. Он скончался в больнице, где лежал до этого месяц. Диагноз – инфаркт, хотя до того, как первый раз попал в больницу, он на сердце никогда не жаловался. Похоронен он на Строгановском кладбище, в нашем городе оно единственное.

      Еще раз простите за горестную весть, но я решила, что вы должны об этом знать. Передайте также, если сочтете нужным, это моей сестре Ольге.

      Надеюсь, что вы обе находитесь в добром здравии.

      Лена Синицына».

      По окончании чтения мать всхлипнула и поднесла к глазам черный же (откуда она его только выкопала?) кружевной платочек.

      – Бедная, бедная моя девочка! Одна там. Совсем одна!

      – Почему ты думаешь, что она там совсем одна? – возразила Ольга. – У нее вполне могут быть муж и дети.

      – Откуда у тебя этот равнодушный тон? – вскричала мать. – Ты только что прочла о смерти собственного отца и не проронила ни слезинки!

      Ольга закусила губу и, чтобы не наговорить лишнего, стала внимательно разглядывать письмо. Написано четким почерком, без помарок и ошибок. Лишнего ничего не сказано. Тон письма