Валютный извозчик. Олег Агранянц

что сказал Кастро?

      – Ничего особенного. Якобы у них есть данные, что менеджер магазина в Лугано работает на американцев.

      – Кубинцы везде видят американцев. Вы проверяли?

      – Зачем, Женя? Зачем нам все это? Проверять не стали. Просто решили не иметь с ним дело.

      Вербин энергично замахал веником, и горячий воздух ударил мне в лицо.

      – Горячо.

      – Горячо, – согласился Вербин.

      – Послушай, Пал Саныч, а кто-нибудь все-таки имел дело с этим банком?

      – Что ты имеешь в виду?

      – Военные, Внешторг, ЦК.

      – Внешторг – нет. Военные тоже нет. Мы тогда их спрашивали, они сказали, что нет. А ЦК… Поинтересуйся у Кузякина.

      – Не скажет.

      – Ни за что, – кивнул Вербин.

      – А ты скажешь?

      – А я скажу. Этот менеджер – бывший итальянский коммунист. С ним работали люди Пономарева.

      – И вы их, конечно, предупредили? – спросил я, хотя ответ знал.

      Вербин энергично замотал головой:

      – Нет. Мы в их дела не вмешивались. И Кастро их, скорее всего, тоже не предупредил. Он эту публику из Международного отдела терпеть не может.

      – Когда Колосов попросил тебя дать мне информацию, ты, конечно, не позвонил своим ребятам и не поинтересовался насчет фамилии этого менеджера из Лугано.

      – А мне и звонить не надо. Я и так помню. Фамилия у него запоминающаяся: Моска. У тебя итальянский первый, и ты понимаешь, Моска – это не Москва, а по-итальянски муха. Так вот фамилия его Моска, Руджеро Моска.

      Парилка превратилась в настоящее пекло, и теперь не только взмах веником, но и каждый жест Вербина обдавал жаром.

      – Есть еще вопросы?

      В конце концов, с этим Моска иметь дела я не собирался. А в то, что мне всучат для перевоза наркоту, не очень верил: это можно сделать проще и не из Конго. Да и мне все равно что перевозить: у меня не только диппаспорт, но и курьерский лист.

      – Вопросов больше нет.

      Вернулись в предбанник. Я начал одеваться.

      Я был уже у двери, когда Вербин снова подошел ко мне. Подошел, торопясь, волоча ногу, кутаясь в простыню:

      – И еще. Раньше были одни дела, теперь другие. Не только банки, люди меняются. – Он мялся. – Не совался бы ты туда. Конечно, ребята из Международного отдела теперь не те… Но все равно лучше от них подальше, уж больно они…

      Он не мог найти слова. Я подсказал:

      – Шустрые.

      – Скорее, скользкие.

      – Спасибо за напутствие.

      – А это не напутствие. Это предостережение.

      Габонский рудник

      Я и сам себя звал «валютным извозчиком». Хотя, точнее, меня следовало бы звать «валютным перевозчиком». Вот и сейчас я должен перевезти большую сумму из Браззавиля в Женеву.

      Несколько лет назад французы начали разработку уранового рудника в Габоне на границе с Конго. Тогда у них возникли проблемы с обеспечением техники безопасности. Опыт работы на подобного рода рудниках был у чехов, в начале пятидесятых годов активно разрабатывались их урановые рудники в Татрах.