Голливудский Раджа. Луис Мейер. Елена Мищенко

оставной частью. Два гиганта – Голдуин и Мейер, два непримиримых врага, сплели свои имена в одно могучее имя.

      В тот день 31 октября 1957 года кто-то зло сказал: «Эти люди пришли на похороны для того чтобы убедиться, что Мейер, действительно, умер». Но это было не так. Да, он был далек от совершенства. Он бывал деспотичен и груб, он не прощал обиды. Но когда он одаривал – это были, воистину, царские подарки. Он был сентиментален, его любимыми композиторами были Рахманинов и Чайковский, он верил в благородство мужчин и восхищался красотой женщин. Он был патриархом, единоличным правителем огромной королевской семьи – Голливуда. Он относился к актерам как к своим детям. Он контролировал их диеты, нанимал лучших учителей, создавал королевские условия, говорил на ком они должны жениться, за кого выходить замуж, когда рожать детей. Однако даже в самые тяжелые времена «охоты на ведьм» Мейер не расторг ни одного контракта, он защищал права своих актеров, сражаясь за них до победы. Разве не достоин быть причисленным к ликам великих иммигрантов он, Луис Б. Мейер, родившийся в небольшом местечке и создавший империю Голливуд, ставший «голливудским раджой»? О нем – наш рассказ.

* * *

      Точная дата и место рождения Лазаря Яковлевича Мейера, который впоследствии прославился на весь мир как Л. Б. Мейер, до сих пор не установлена. Согласно одним источникам, он родился в 1882-м году в небольшом местечке под Минском, согласно другим – неподалеку от Киева. Будучи великолепным рассказчиком, Л. Б., вспоминая о своем детстве, называл по-разному место своего рождения. Документы, за давностью, не сохранились, поэтому восстановить истину невозможно. Единственное, что никогда не менялось – это день рождения. Его Мейер всегда отмечал 4-го июля. Он сам выбрал эту дату, она казалась ему символичной, ведь 4 июля – День Независимости Америки.

      Отцу Лазаря, Якову, исполнилось 35, когда родился его долгожданный сын. Перед этим жена Сара родила двух девочек – Йетту и Иду. Лазарь рос болезненным, хилым, отличался непокорным характером, но был любимцем семьи. Его баловали, оставляли лучший кусок. Когда Лазарю исполнилось три года, семья, в поисках лучшей доли, в конце 80-х годов иммигрировала в Канаду, где осела в небольшом городке Сент-Джон. В те годы проще было уехать в Канаду или Америку, чем в Москву или Петербург. Яков Мейер воспользовался этой возможностью, и семья была спасена от погромов. На новом месте они поменяли имена. Яков стал Джейкобом, Лазарь-Луисом., Они начали учить английский язык, который давался с трудом, дети пошли в школу.

      В Сент-Джоне была большая еврейская коммьюнити. Жили дружно, помогали друг другу. В классе у Луиса было тринадцать человек, и из них всего три мальчика. Они подружились, эту дружбу пронесли через многие годы. Натан Фридман впоследствии стал известным канадским судьей, политическим деятелем, а третьим мальчиком был Уолтер Голдинг, чей отец был хозяином местного кинотеатра. Именно там, сидя в кресле, обитым красным плюшем, Луис увидел первые «мувис», там он открыл для себя новый потрясающий мир роковых страстей, в котором жили красивые женщины и джентльмены с безукоризненными проборами в набриолиненных волосах.

      Спустя многие годы Луис Мейер, рассказывая о своем детстве в Сент-Джоне, вспоминал: «Там был небольшой отель, а при нем – ресторан. Как я любил заглядывать в его окна. Передо мной открывался совсем иной мир. На столах стояли серебряные подсвечники, лежали массивные столовые приборы. Хрустальные бокалы сверкали чистотой. Дамы и господа за столом казались мне пришельцами из иных миров. Я дал себе слово, что, когда вырасту, обязательно буду сидеть за одним из этих столов и буду есть дорогую еду. Когда у меня появились деньги, я приехал в Сент-Джон, но ресторана уже не было. Мои детские мечты рассыпались. Такова плата за успех».

      Джейкоб Мейер, отец будущего киномагната, был старьевщиком. Выезжая каждое утро на повозке, запряженной лошадью, он объезжал дома, собирая у людей ненужное тряпье, всякий хлам. Это занятие принесло ему небольшие деньги, и вскоре он переключился на сбор металлического лома. Дети активно помогали ему, и Мейер превратился в бизнесмена средней руки, который поставлял металлолом даже в Америку.

      К 1904 году бизнес набрал уже такие обороты, что Мейеру-старшему понадобился представитель в Бостоне. Он решил командировать туда юного Луиса, но тут выяснилось, что у Мейера-младшего нет свидетельства о рождении, необходимого для натурализации в Америке. Поскольку несовершеннолетнему было проще получить американское гражданство, отец решил сделать своего сына моложе на три года. Вот откуда появилась цифра 1885 в легенде о дате рождения Луиса.

      Шли годы, семья Мейеров разрасталась, старшие дочери вышли замуж, теперь настал черед Луиса обзавестись семьей. С помощью родственников нашли невесту. Маргарет Шенберг, дочка кошерного мясника, была самой подходящей кандидатурой. Луис вначале увидел ее фотографию. Смазливое круглое личико, которое обрамляли кудряшки, понравилось ему сразу. Летом того же 1904 года он попросил ее руки. Но опять вышла незадача с годом рождения. Для того, чтобы жениться, ему нужно было быть совершеннолетним. Поэтому пришлось опять вернуться к своей исходной цифре и поставить прежнюю дату рождения – 1882 год. К тому же существовала еще одна, весьма деликатная причина: невеста была на три года