.

ты тоскуешь:

      Я от тебя не отойду.

      Скорее мужа я утрачу.

      Дитя, не плачь! и я заплачу!

      Отец твой стал за честь и Бога

      В ряду бойцов против татар,

      Кровавый след ему дорога,

      Его булат блестит, как жар.

      Взгляни, там зарево краснеет:

      То битва семя смерти сеет.

      Как рада я, что ты не в силах

      Понять опасности своей,

      Не плачут дети на могилах;

      Им чужд и стыд и страх цепей;

      Их жребий зависти достоин…»

      Вдруг шум –  и в двери входит воин.

      Брада в крови, избиты латы.

      «Свершилось! – восклицает он, –

      Свершилось! торжествуй, проклятый!..

      Наш милый край порабощён,

      Татар мечи не удержали –

      Орда взяла, и наши пали».

      И он упал –  и умирает

      Кровавой смертию бойца.

      Жена ребёнка поднимает

      Над бледной головой отца:

      «Смотри, как умирают люди,

      И мстить учись у женской груди!..»

1831

      Солнце осени

      Люблю я солнце осени, когда,

             Меж тучек и туманов пробираясь,

      Оно кидает бледный, мёртвый луч

      На дерево, колеблемое ветром,

      И на сырую степь. Люблю я солнце,

      Есть что-то схожее в прощальном взгляде

      Великого светила с тайной грустью

      Обманутой любви; не холодней

      Оно само собою, но природа

      И всё, что может чувствовать и видеть,

      Не могут быть согреты им; так точно

      И сердце: в нём всё жив огонь, но люди

      Его понять однажды не умели,

      И он в глазах блеснуть не должен вновь,

      И до ланит он вечно не коснётся.

      Зачем вторично сердцу подвергать

      Себя насмешкам и словам сомненья?

1831

      «Я не люблю тебя; страстей…»

      Я не люблю тебя; страстей

              И мук умчался прежний сон;

      Но образ твой в душе моей

      Всё жив, хотя бессилен он;

      Другим предавшися мечтам,

      Я всё забыть его не мог;

      Так храм оставленный –  всё храм,

      Кумир поверженный –  всё бог!

1831

      К ^*

      Я не унижусь пред тобою;

              Ни твой привет, ни твой укор

      Не властны над моей душою.

      Знай: мы чужие с этих пор.

      Ты позабыла: я свободы

      Для заблужденья не отдам;

      И так пожертвовал я годы

      Твоей улыбке и глазам,

      И так я слишком долго видел

      В тебе надежду юных дней

      И целый мир возненавидел,

      Чтобы тебя любить сильней.

      Как знать, быть может, те мгновенья,

      Что протекли у ног твоих,

      Я отнимал у вдохновенья!

      А чем ты заменила их?

      Быть может, мыслию небесной

      И силой духа убеждён,

      Я дал бы миру дар чудесный,

      А мне за то бессмертье он?

      Зачем так нежно обещала

      Ты заменить его венец,

      Зачем