Как я был в немецком плену. Юрий Владимиров

вызову заведующий шахтой в Донбассе, где я тогда принудительно работал, не смог противостоять никакими уловками. После четырех визитов лично к нему, а также двух – к его непосредственному начальнику, начальнику треста, и двух – к районному прокурору, он вынужден был уволить меня с работы, выдав положенные мне 800 с лишним рублей. На шахте мне выписали и временное удостоверение личности. Таким образом, руководство Московского института стали, возможно, спасло меня от гибели в этой шахте, где работа проходила в очень тяжелых условиях и где очень плохо обстояло дело с техникой безопасности и охраной труда.

      Осенью 1941 года положение на фронтах резко ухудшилось, особенно под Москвой. 7 октября свыше семисот тысяч наших воинов – пять армий, включая большое количество ополченцев, попали двух местах под Вязьмой в во вражеское окружение, многие там погибли. И с этого дня фактически перед Москвой уже не осталось крупных боеспособных воинских частей. Кончились и резервы оружия (даже винтовок), техники и боеприпасов. Требовалось срочно организовать новые войсковые соединения, чтобы остановить рвавшихся в столицу немцев, пока из Сибири и Дальнего Востока не подоспеют хорошо обученные и сильные во всех отношениях войска. Но в те дни, мы, обычные люди, занятые своей будничной работой и учёбой, конечно, не знали, что творится в верхах. Подробных сообщений по радио и в газетах о фактическом положении дел на фронте, по существу, не было. Из кратких оперативных сводок нельзя было представить всего, что тогда происходило. О катастрофах и положении на фронте ходили разные слухи, которые нередко оказывались достоверными.

      11 октября было объявлено, что командовать Западным фронтом (под Москвой) будет Г. К. Жуков. До 12–14 октября Москва выглядела спокойной. Но с 15 октября началась массовая эвакуация на восток многих крупных предприятий (в том числе частично и Станкозавода им. Серго Орджоникидзе), организаций и вузов, а также отдельных семей и граждан. Правительство эвакуировалось в Куйбышев (ныне г. Самара). Но И. В. Сталин оставался в Москве. 15–17 октября у многих магазинов, особенно продуктовых, собирались огромные толпы людей, стремившихся запастись на долгое время необходимыми вещами и продуктами.

      Утром 15 октября, придя в институт, мы узнали, что занятия отменяются, так как получен приказ – срочно эвакуироваться в Сибирь, в город Сталинск (ныне Новокузнецк). Всем предложили поздно вечером или завтра утром вернуться в институт с необходимыми вещами и с продуктами и ждать соответствующих указаний.

      Я же не раздумывая решил, что из Москвы не уеду. И не только потому, что у меня не было денег для дальнего путешествия в Сибирь и проживания там. Мне казалось, что лучше умереть за этот город, чем бросить его. Ведь я так стремился сюда попасть и так к нему привык! Конечно, это было чисто эмоциональное решение.