Коммод. Михаил Ишков

и Переннис поспешили покинуть помещение без дополнительного напоминания. Император предупредил префекта:

      – Отправляйся на переговоры. Завтра доложишь.

      Оставшись вдвоем с Бебием, император долго молчал, потягивал калду, прищурившись, посматривал на легата. Того томила неизвестность. Первый после долгого молчания вопрос императора прозвучал ошеломляюще:

      – Вспоминаешь Марцию?

      Бебий сглотнул.

      – Нет, государь. Редко.

      – А я часто, – признался Коммод. – Всякий раз, когда испытываю грусть, ее лик приходит на ум. Шкатулка у тебя сохранилась?

      – Да. Храню в Риме, под присмотром Виргулы.

      – Сын подрастает?

      – Да, уже скоро восемь лет исполнится.

      – Он знает, кто его отец?

      – Нет, государь. Его считают сыном Сегестия и Виргулы.

      – А как твоя Виргула к нему относится?

      – Любит, государь. Относится как к родному. Она вообще добрая женщина.

      – Помнишь, как ты, Лет и Тертулл стояли перед моей матушкой и договаривались выкрасть Марцию? Там еще Сегестий Германик присутствовал, телохранитель отца. Вот уж был рубака так рубака, он меня и учил владеть оружием, – император вздохнул. – Ты держал шкатулку под мышкой. Я вырвал коробочку у матушки, открыл и увидал на крышке ее портрет. В такую можно влюбиться, жизни не пожалеть. Какая разница, что она рабыня. Кажется, твоя мать Матидия продала Марцию этому лысому развратнику Уммидию Квадрату. Помнишь Уммидия?

      Бебий кивнул, опустил голову. Ожогом вспомнились короткие и страстные встречи с Марцией, выросшей в доме Лонгов и отданной ему после возвращения из первого похода, чтобы унять мужское желание.

      Желание унял и влюбился – до умопомрачения, до решимости бросить все. Матушка не позволила. Пока Бебий, служивший в ту пору в преторианских когортах, отсутствовал, Матидия продала Марцию зятю Марка Аврелия, Уммидию Квадрату. В ту пору Бебий и совершил неподобающую потомку славного рода Корнелиев дерзость. В компании с друзьями – Квинтом Летом и Сегестием – он выкрал девушку из виллы Уммидия и спрятал рабыню в доме Германика. Император Марк Аврелий Антонин, разбиравший это поразившее весь Рим похищение, отправил Бебия, Квинта и Тертулла в ссылку. Сколько в ту пору было Коммоду? Лет десять, не больше. Он тоже рвался участвовать в похищении Марции.

      Император потягивал вино из огромного золотого фиала, помалкивал, видно, тоже предавался воспоминаниям.

      Ссылка в Сирию обернулась приключением, во время которого Лонг нашел жену, Клавдию Секунду. Что-то около десяти лет минуло с той поры. Он искоса глянул в сторону императора – какая причина заставила его, бывшего в ту пору совсем мальчишкой, вспомнить эту давнюю историю? Чем больше он общался с новым цезарем, тем менее понимал его.

      Луций Коммод Антонин в упор посмотрел на легата, затем спросил:

      – Выходит, все у тебя в порядке, все по воле богов устроилось. Что ж, я рад. Домой не тянет?

      Бебий вновь машинально кивнул. Император,