Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа. Николай Постников

ливень огня из свинца и стали. Их начала обстреливать с трёх сторон, в том числе с флангов, русская артиллерия: две батареи 25-й артиллерийской бригады с севера и две батареи 27-й артиллерийской бригады с юга[226]. Капитан фон Бессер посчитал, что по ним ошибочно открыла огонь собственная артиллерия. «При дальнейшем наступлении мы попали под страшный огонь с обоих флангов нашей собственной артиллерии, в том числе и тяжёлой артиллерии, спереди стреляли русские, мы прямо-таки находились в чёртовом котле»[227]. Но, несмотря ни на шквальный ружейный и пулемётный огонь, ни на смертоносную стену рвущихся снарядов, немцы, втянутые в огненный водоворот битвы, с ожесточением шли на русские позиции. Бой достиг наивысшей степени напряжения. Яростные атаки немцев сменялись неустрашимыми контратаками частей 25-й пехотной дивизии, которые местами перерастали в рукопашный бой[228]. Линии обороны и ключевые рубежи по нескольку раз переходили из рук в руки. 33-й эрзац-батальон, по словам фон Бессера, трижды брал «русские позиции»[229] и трижды их пришлось оставлять.

      Одну из таких контратак части 25-й пехотной дивизии предприняли около часа дня.

      7/20 августа 1914 года. Между деревнями Садвейчен – Сциргупенен и Вердельн. Около 13 часов.

      Командир 1-го батальона Д. Н. Постников получил приказ командира полка перейти в наступление.

      «Подполковнику Постникову

      1914. 7 августа 12 час. 55 мин. у[тра].

      № 61

      Насколько возможно переходите в наступление, вся наша дивизия перешла в наступление. Держите связь с соседними частями.

      Полковник Желтышев»[230].

      Но эта контратака была отбита немцами. «Роты двинулись вперёд, – записано в Журнале военных действий 98-го Юрьевского пехотного полка, – но были встречены сильным огнём со стороны Вердельна – очевидно, противник, воспользовавшись нашим отходом, занял оставленные наши позиции»[231]. Полк отступил. Но и немцы не получили решающего преимущества. «Успех боя, – писал об этом моменте противостояния фон Бессер, – склоняется то в одну, то в другую сторону, нам часто приходится отступать, а затем снова наступаем»[232].

      7/20 августа 1914 года. Между расположением 1-й отдельной кавалерийской бригады и штабом армии. В течение дня.

      Покинув расположение корпуса Хана Г. Нахичеванского, В. Андреев и капитан П. Е. Дорман решили ехать в штаб XX корпуса в Каттенау[233], надеясь получить помощь там. «Дорогой, – вспоминал В. Андреев, – мы возмущались как тем, что Хан Нахичеванский не исполнил ни одной из задач, возложенных последним приказом командующего армией на конницу, так и тем, что он не исполнил простого солдатского долга взаимной выручки»[234].

      В это время штабной автомобиль мчался практически вдоль линии фронта. «Наша машина летела под шрапнельным огнём, – писал в своих воспоминаниях

226

Головин Н. Н. Из истории кампании 1914 г. на русском фронте. Начало войны и операции в Восточной Пруссии. Прага, 1926. С. 140.

227

РГВИА. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 642. Л. 21.

228

Успенский А. А. На войне. Восточная Пруссия. Каунас, 1932. С. 46.

229

РГВИА. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 642. Л. 21.

230

Там же. Ф. 2712. Оп. 2. Д. 488. Л. 19.

231

Там же. Д. 479. Л. 9об.

232

Там же. Ф. 2019. Оп. 1. Д. 642. Л. 26.

233

Населённый пункт Каттенау в Восточной Пруссии. Современный посёлок Фурмановка в Калининградской области РФ.

234

Андреев Владимир. Первый русский марш-манёвр в Великую войну. Гумбиннен и Марна. Париж, 1928. Пагинация отсутствует.