Командоры полярных морей. Николай Черкашин

печатного тот же нрав, что и у морской стихии: можно годами бороздить и тралить его глубины, а он однажды возьмет да и выбросит по воле волн на берег-стол то, что ты и представить себе не мог…

      Ну откуда мне, москвичу, было знать, что в те самые дни, когда я выживал в объединяющемся Берлине, ленинградская «Вечерка» опубликует очерк «Запонка лейтенанта Жохова»?[11] И каким чудом вырезку из газеты занесло ко мне на Преображенку?! Но ведь занесло!

      Впиваюсь в статью… Вот и о Новопашенном: «Ледоколом “Вайгач” командовал один из лучших гидрографов флота Петр Алексеевич Новопашенный, сменивший первого командира – известного полярного исследователя А.В. Колчака. Новопашенный был старше Жохова и уже награжден орденом за храбрость при участии в Цусимском сражении».

      Вот нечто новое о Жохове:

      «Алексей Николаевич Жохов, правнук героя войны со Швецией и Англией капитана Г. Невельского…» Тут бы акцент сделать на первопроходческих, исследовательских заслугах адмирала Невельского – ведь именно они и снискали ему славу… Правнук вполне поддержал ее. Их имена – на одной карте…

      Но все-таки – запонка. Ее лейтенант Жохов забыл в либавском доме своего земляка-костромича, флотского генерала Ратькова[12]. Это случилось, по всей вероятности, в 1910 или 1911 году, когда лейтенант Жохов еще служил на линкоре «Андрей Первозванный». Историю этой вещицы поведала журналистке дочь капитана 1-го ранга Ратькова Марина Константиновна:

      «Алексей Николаевич Жохов бывал у моего отца, председателя старейшин Морского корпуса, по делам службы. Я была тогда совсем девчонкой. Но помню, как старшая сестра Елизавета не скрывала своего восхищения молодым красавцем-лейтенантом. Она и сохранила этот маленький сувенир, который Жохов случайно обронил у нас Был и его портрет, подаренный нашему отцу, но, к сожалению, пропал во время блокады».

      Я узнал адрес Ратьковой и позвонил ей в Питер, поинтересовался, нельзя ли взглянуть на эту легендарную запонку.

      – А ее у меня нет.

      – ?!

      – Я вернула ее законному наследнику: Алексею Дмитриевичу Жохову, племяннику. Он живет у вас в Москве. Можете ему позвонить…

      И я звоню. И вновь чудо: траектория жоховской судьбы проходит через мой кабинет. Алексей Дмитриевич Жохов, немолодой, высокий, плотный мужчина, пожаловал на чашку чая. Нам есть о чем поговорить – ему рассказать, а мне послушать… Он, как и дядя, тоже гидрограф, недавно вернулся с Таймыра, был на мысу Могильном, где похоронены лейтенант Жохов и кочегар Ладоничев. Льды подрезали мыс так, что обе могилы под угрозой обвала. С креста Жохова кто-то стащил иконку… Надо бы перенести оба захоронения в глубь полуострова. Но как? Добраться туда можно только вертолетом из Диксона. А это деньги, бумаги, визы, разрешения, резолюции. Нужны добровольцы, спонсоры, силы и здоровье…

      В конце разговора Жохов достал наконец легендарную запонку. Та самая, что описана в газете, – перламутровая, с коралловым глазком. Из морских материалов. Я зажал ее в ладонях.

      Как

11

Вечерний Ленинград. 1990.13 июля.

12

В Русско-японскую войну – старший офицер крейсера «Баян».