Радость. Ольга Толмачева

хнуло у березы, устремилось к сосне. Осветив по пути мохнатую, все еще зеленую кочку, пень, ковер из багряных, небрежно рассыпанных листьев осины, луч-беглец скрылся в лесу.

      Затихли, словно выдохнули, деревья… Радость!

      Одумавшись, солнечный зайчик вернулся обратно. Заласкался, занежился на руке… – Радость! Тихое, удивленное, бережное ликование…

      Еще вчера ничто не предвещало этой безмятежности, подобных трепета и восторга, осторожно изливающихся из груди, сдержанного восхищения боязливого сердца, которое лишь ожидает близкие, упоительные мгновения счастья, страстно желая его. Ждет, но страшится: вскриком ли, громким смехом, слишком ли резким взлетом бровей, неловким движением плеч, рук прогнать птицу-радость, обмануться в надеждах…

      Это еще не счастье – лишь его приближение… Легкая поступь призрачной феи, которая однажды спустилась из небытия на серый асфальт города и яростным стуком сердца нарушила неумолимо-привычный ход жизни.

      Ш е л о х н е ш ь с я – в с п у г н е ш ь…

      Вчера был темный пустой вечер, печальное мерцание фонаря за окном и скорбное ожидание стремительно надвигающейся осени. Прогноз погоды неутешителен, как фронтовая сводка: вспыхнув, бабье лето закончилось.

      И тут как набат, сноп света, озарение радости – отчаянно-яркая мысль – c п а с е н и е! Прочь, прочь из города! В осенний лес, золотой и сияющий, к березам и соснам! По грибы!

      От удивления я даже вскрикнула. Боясь спугнуть радость, рукой прикоснулась ко рту. Но сразу вонзился страх: успеть бы! Успеть, поспешить, поторопиться! Поймать за загривок теплый денечек! Впрыгнуть, как в отходящую электричку, в осенний – последний! – вагон.