Загадки римской генеалогии Рюриковичей. Михаил Серяков

особенности псковского говора вместе с отмеченным своеобразием археологического материала ранних кривичей дают основания вести поиски места расселения их предков в западнославянских областях, т. е. на территории Польши или в междуречье Немана и Вислы, по соседству с пралехитскими племенами. Иными словами, можно полагать, что предки кривичей вышли из венедскои группы раннего славянства»[50]. О достаточно тесных связях жителей рассматриваемого нами региона говорят и данные антропологии. Так, Г.А. Чеснис, выделяя мезоморфный, долихомезокранный, узколицый тип В, характерный «для племен низовьев р. Неман II–V вв., и культуры ранних грунтовых могильников Жемайтии IV–V вв., ливских куршей IV–VI вв., пруссов I тысячелетия н. э., селов XI–XII вв., а также угро-финского племени ливов X–XII вв.», далее отмечает, что «сходные факторные веса имеют серии из Силезии III–IV вв., Мекленбурга X–XII вв., а также некоторые группы средневековых славян…»[51]. Со своей стороны жившие на территории современного Мекленбурга западнославянские племена не только в археологическом, но и в антропологическом отношении оказываются близки новгородским словенам. Последняя наука указывает на весьма тесные связи между славянским населением обоих берегов Варяжского моря: «…Узколицые суббрахикефалы Новгородской земли обнаруживают ближайшие аналогии среди краниологических материалов балтийских славян. Так, черепа ободритов… также суббрахикефальны (черепной указатель 76,6; у новгородских словен – 77,2) и узколицы (скуловой диаметр 132,2; у новгородских словен – 132,1) Весьма близки они и по другим показателям… Все эти данные свидетельствуют о том, что славяне, осевшие в Ильменском регионе, имеют не днепровское, а западное происхождение»[52].

      На тесную связь между собой населения севера Руси и северо-востока Польши указывает и генетика. На основании сопоставления данных жителей этих регионов с их соседями Б. Малярчук пришел к следующему выводу: «Анализ структуры митохондриального генофонда популяций Великого Новгорода, Пскова и Сувалок показал наличие лишь одного генетического компонента – гаплогруппы U5a, которая распространена в этих популяциях с более высокой частотой (в среднем 16 %), чем в соседних славянских, балтских и угро-финских популяциях, где ее частота в среднем составляет 7 %. (…) Полученные генетические данные позволяют рассматривать псковско-новгородское русское население в качестве отдельной славянской группировки в составе современных восточных славян. Генетическое сходство псковско-новгородского населения с польско-литовским населением Северо-Восточной Польши (Сувалки) свидетельствует о западных истоках генофонда северо-западных русских»[53]. Весьма показательно, что по данному критерию жители двух этих регионов выделяются не только среди балтов и финно-угров, но и среди других славян. Как отмечают Е.В. и О.П. Балановские, U5a – это западноевразийская гаплогруппа со склонностью к Восточной Европе, где она с частотой свыше 6 % встречается от Финляндии до Украины, от Белоруссии до Урала, присутствует в

50

Седов В.В. Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья // МИА, № 163. М., 1970. С. 107–108.

51

Чеснис Г.А. Многомерный анализ антропологических данных как средство решения проблемы выделения балтских племенных союзов в эпоху железа (преимущественно на территории Литвы) // Балты, славяне, прибалтийские финны. Этногенетические процессы. Рига, 1990. С. 23, 26–27.

52

Седов В.В. Славяне в раннем Средневековье. М., 1995. С. 245.

53

Малярчук Б. Следы балтийских славян в генофонде русского населения Восточной Европы // The Russian Journal of Genetic Genealogy (Русская версия). Т. 1. № 1. 2009. С. 26.