Пушкин путешествует. От Москвы до Эрзерума. Лариса Черкашина

свободы…

      По прихоти своей скитаться здесь и там,

      Дивясь божественным природы красотам,

      И пред созданьями искусств и вдохновенья

      Трепеща радостно в восторгах умиленья.

      – Вот счастье! вот права.

      Странно. Будто некий рок тяготел над Пушкиным: словно золотой цепью приковали его к мифическому русскому дубу в родном Лукоморье. И как бы ни старался он преодолеть наложенное свыше табу, тайком уехать в чужие края, все было тщетным – незримые пограничные шлагбаумы враз опускались перед дорожной кибиткой поэта.

      Искатель новых впечатлений.

      Тысячи верст исколесил Пушкин по дорогам отечества. «Долго потом вел я жизнь кочующую, скитаясь то по югу, то по северу, и никогда еще не вырывался из пределов необъятной России». Лишь однажды он был близок к мечте, в своем путешествии в Арзрум, когда вступил на турецкий берег, но уже завоеванный Россией. Десятки, сотни мелких, незначительных причин выстраивались вдруг в непреодолимые препятствия, и российская граница для Пушкина обретала контуры Великой Китайской стены.

      Китай

      Китайская мечта поэта

      А я где б ни был – шепчут мне

      Арапские святые губы

      О небывалой стороне.

Владислав Ходасевич

      Как же хотелось Александру Пушкину увидеть это настоящее чудо света, величественную крепость-твердыню, и он уже представлял себя в поэтических грезах там, у ее подножия, у «стен недвижного Китая»…

      «Генерал, – обращается Пушкин к графу Бенкендорфу, – .я бы просил соизволения посетить Китай с отправляющимся туда посольством…»

      «Милостивый государь, – отвечает поэту пунктуальный Бенкендорф. – Желание ваше сопровождать наше посольство в Китай также не может быть осуществлено, потому что все входящие в него лица уже назначены и не могут быть заменены другими без уведомления о том Пекинского двора».

      Уже позднее, после гибели поэта, Василий Жуковский напишет графу Бенкендорфу письмо, где прозвучат горькие упреки: «…А эти выговоры, для Вас столь мелкие, определяли целую жизнь его: ему нельзя было тронуться с места свободно, он лишен был наслаждения видеть Европу…»

      Добавлю: и «наслаждения видеть» Азию, загадочный Китай.

      Вторил Жуковскому и другой современник поэта, знавший его, – французский литератор и дипломат, барон Леве-Веймар: «Для полного счастья Пушкину недоставало только одного: он никогда не бывал за границей».

      Древнейшая китайская цивилизация словно магнитом манила поэта. Если Италия, Англия, Франция – страны, в которых так хотелось побывать поэту и куда давно уже проложили тропы многие русские путешественники, в их числе приятели и родные Пушкина, – были близки и знакомы, понятны их обычаи, язык, культура, то Китай представлялся ему неведомой и экзотической страной. А ведь таким в то время он и был.

      «К подножию ль стены далекого Китая»

      Александр Сергеевич готовился, и, надо сказать, серьезно, к путешествию