Сосед по парте. Тамара Шаркова

ве, чтобы с налету вставить его в скважину, но не успел он коснуться замка, как дверь распахнулась и прижала меня к стене. Из квартиры, держа в охапке постельное мамино бельё, выкатилась упругая, как горошина, Галя-чёрненькая и покатилась на свой третий этаж. Ошарашенный увиденным, я выбрался из-за двери и попал прямо под ноги старшей по подъезду Варваре Ивановне, по прозвищу Варвара-Гроза.

      – Куда?! – сказала она басом и схватила меня за воротник.

      – Пустите! – заорал я. – Мама!

      Но вместо мамы на пороге появилась соседка Дора со шваброй в руках. Смуглое лицо ее было сейчас цвета подсохшей оливки.

      – Ой, Кит, – сказала она. – Мамы нет. А сюда нельзя.

      – Я его бабке твоей отведу. Дай ключи, – прогудела Варвара, обращаясь к Доре, и цепко ухватив меня за плечо.

      – Да открыта у нас дверь. Только Вы же объясните мальчику.

      – Объясню, – ответила Варвара и потащила меня в квартиру напротив. Там за дверью стояла Дорина мать престарелая Клавдия Ивановна Свижская, к имени или фамилии которой Варвара неизменно прибавляла слово «Мадам».

      – Мадам Свижская, – обратилась она к соседке. – Присмотрите за мальчиком, пока Дора приберется.

      При этом она сделала такое движение, как будто вталкивала в квартиру загулявшего кота, и я в грязных кроссовках, к ужасу Клавдии Ивановны, оказался прямо в центре персидского ковра ручной работы.

      – В больнице твоя мать, – сказала Варвара, уже поворачиваясь спиной ко мне. – пока побудешь у Доры, а там видно будет.

      Когда дверь за старшей по подъезду закрылась, Клавдия Ивановна, прижав левую руку к груди, правую вытянула перед собой и сказала дрожащим голосом:

      – Никита, сойди, дружочек, с ковра! Дора только что почистила его манной крупой!

      Ошеломленный всем происходящим, я посмотрел по ноги и увидел, что стою одной кроссовкой на спине охотничьей собаки, а другой на рогатой оленьей голове. Я сделал большой шаг и очутился на надраенном до блеска старом дубовом паркете.

      – Что с мамой, Клавдия Ивановна? Почему – «в больнице»?

      – Если ты не хочешь снимать обувь, мальчик, то можешь присесть вот тут на пуф, – сказала старушка. – и подождать Дору.

      Она повернулась ко мне спиной и, делая маленькие аккуратные шаги, прошла в свою комнату.

      Я выскочил на лестничную клетку, попытался открыть свою дверь, но она была заперта изнутри на задвижку, и Дора не откликалась. Тогда я бросился вниз к Гале-черненькой. Дверь открыла Анжелка, перевязанная на груди шерстяным платком матери. Она училась со мной в одной школе, только во втором классе, и обычно до шести часов была на продленке. Но сейчас Лика болела и портила выходной день матери своим нытьем: «Мам, мне ску-учно!»

      – Мам! – позвала Анжелка. – К нам Кит пришел!

      Галина вышла из ванны, вытирая на ходу покрасневшие руки, завела Лику в комнату и кивнула в сторону кухни: «Проходи, Кит!»

      – Ты чего у Доры не остался?

      – Она в нашей квартире закрылась. А бабка ничего не говорит. А почему Вы мамино белье стираете?

      – Ну, положено так. Когда в больницу.

      – А почему не в стиральной машине и в холодной воде?

      – С чего ты взял, что в холодной?

      – Так у Вас руки покраснели. А стиральная машина – вон, пустая.

      – Дотошный ты Кит! Ну, положим, я перед стиркой всегда таким образом белье прополаскиваю.

      – У твоей мамки все простыни в крови были запачканы, вот почему в холодной, – вмешалась Анжелка, выглядывая из комнаты.

      – А ну брысь, злыдня! – закричала на нее Галина.

      Я осел на стул.

      – Почему в крови? – спросил я, еле ворочая языком. – Убили?!

      – Типун тебе на язык. Женское это. Бывает у женщин в этом возрасте. Переливание крови сделают, и через неделю будет, как розанчик. Господи, да ты сам без кровиночки в лице.

      И Анжелке:

      – Уйди с моих глаз!

      Дрожащей рукой налила мне воды из чайника.

      – Выпей!

      Я пил противно теплую безвкусную воду и весь трясся. Галина гладила и гладила меня по спине.

      – Ты ничего такого не думай, обойдется!

      Я встал.

      – Ты куда?

      – К маме на работу. У нее дежурство завтра.

      – А может к Доре?

      – Нет. Мне предупредить надо. Чтоб не ждали. А в какую больницу маму отвезли?

      – Так кто же знает, сказали в дежурную. Пусть в библиотеке выяснят. Там же все грамотные.

      Выходя из подъезда, я споткнулся о свой самокат, постоял над ним с минуту, а потом со всего размаху толкнул входную дверь и побежал.

      «Пока мама болеет, тебе нужно жить у кого-то…»

      Заведующая библиотекой, где работала моя мама, сразу же села за телефон и начала обзванивать больницы и узнавать, куда скорая помощь увезла «Ирину Ивановну Ивину 43 лет из