Дороги изнанки. Александр Беляев

базальтовые глыбы, а с потолка, там в вышине, свисали огромные кристаллы. Несмотря на то, что здесь должна была стоять абсолютная темнота, стены светились красноватым свечением, словно где-то там, за толщами базальта, протекала огненная река лавы, накаляя стены и вовлекая в свое раскаленное русло целые скалы. Несмотря на то, что от стен по идее должна была исходить жара, способная в мгновение испепелить все живое, Аня чувствовала бы себя вполне комфортно, если бы… над ней не возвышалась туша гигантского диплодока, которого она еще вчера видела летящей по предвечернему московскому небу среди неистовых грозовых туч. В этот момент она вспомнила все: и пленение Варфуши, и свою триумфальную премьеру в лаборатории по изучению парапсихологических феноменов, и то, как она сожгла зловещий психогенератор, и как нашла Перунов цвет и освободила Варфушу, и как встретила у лесного валуна маленькую ящерицу, и как, после того, как опрометчиво передала остатки этого Перунова цвета в ручки ящерицы, та превратилась в гигантского диплодока. С другой стороны она все еще продолжала осознавать себя той девятнадцатилетней Аней, правда оставившей свое физическое тело там, наверху, на лавочке ботанического сада. И тут Аня увидела, что зал, в котором она очнулась, быстро сжимается, а громадные валуны угрожающе надвигаются на нее.

      – Ну, решайся, – пошевелил хвостом диплодок, словно продолжил на мгновение прерванную беседу, тоннель еще недолго открытым будет. Память и силы ты добровольно должна отдать, иначе ничего не получится. Просто скажи: «отдаю свою Силу для спасения тела»!

      Аня представила, как чудовищные валуны сходятся и расплющивают ее даже не в лепешку, а просто в ничто, и позабыв обо всем от ужаса, не думая, что, может быть диплодок блефует, и, возможно, она и сама смогла бы пробиться через тоннель, громко вскрикнула: «Отдаю свою Силу для спасения тела»!

      В этот момент диплодок наклонил шею к самой земле, девочка забралась на него и… тут в ощущениях ее возникло раздвоение: одна ее половинка сидела на шее диплодока, в ужасе вцепившись в ее чешую, а другая осталась стоять, где стояла, и провожала взглядом диплодока, вместе со своей наездницей, взмывающего под купол и исчезающего в отверстии тоннеля, который Аня не заметила сразу, очутившись в подземном зале. В тот же момент все воспоминания о том, что с ней было после того, как она уселась на шею динозавра, исчезли из ее памяти, оставив неприятную пустоту только что забытого. Она была восьмилетняя Аня Ромашова, девочка-феномен, которая совсем недавно избавила мир от коварного психогенератора, а теперь спустилась можно сказать, в преисподнюю, поддавшись уговорам коварной ящерицы. И вот теперь она потеряла свое физическое тело, предварительно переведенная Перуновым цветом в плазменное состояние, и половинку своей души… правда не лучшей, лучшая, знающая осталась здесь, но это слабо ее утешало. Кстати, диплодок Ху-фу и правда блефовал: как только он исчез в тоннеле, который тут же, вслед за ним захлопнулся, стены и купол прекратили сходиться и обрели свою прежнюю незыблемость.

      Недолго думая, Аня взвилась к куполу пещеры – увы, от тоннеля не осталось и намека, одни только узкие щели между глыбами базальта, да трещины; и те и другие, увы, это