Корона Ксилара. Лайон Спрэг де Камп

Джориан собрал охапку хвороста. Стоя в ванной, Карадур взмахнул жезлом, сделал несколько мистических пассов и произнес волшебные слова. В центре наваленной Джорианом кучи хвороста поднялся маленький голубой огонек. Пламя танцевало среди веток, то и дело издавая тихое шипение, но хворост не загорался.

      – Увы! – сказал Карадур. – Ничего не получится, пока дрова не высохнут.

      Джориан проворчал:

      – Я всегда считал, что за помощью к магии прибегают тогда, когда все материальные возможности себя исчерпали. Но, похоже, волшебство так же часто оказывается бесполезным.

      Карадур вздохнул:

      – Сын мой, боюсь, что ты проник в самый страшный секрет, в святая святых нашего ремесла.

      – Ты хочешь сказать, что все ваши чародейские сказки о безграничном могуществе – блеф, чтобы надуть нас, мирян?

      – Увы, это верно. Мы терпим неудачу так же часто, как инженеры из Дворца Познания в Иразе. Но я заклинаю тебя, не выдавай этот ужасный секрет простонародью. Нам, волшебникам, кусок хлеба достается изрядным трудом.

      Джориан усмехнулся в темноте:

      – Поскольку ты спас мне жизнь, старина, я буду хранить твой секрет. – Он осмотрелся. Уже достаточно посветлело, чтобы можно было разглядеть ветви и листья деревьев, хотя лиственная растительность с наступлением осени лишилась большей части своего летнего наряда. – Во имя белоснежных грудей Астис, что это?!

      К трем из числа окружающих поляну деревьям были прикреплены деревянные лестницы, вершины которых терялись в кроне.

      Джориан сказал:

      – Никогда не слыхал о деревьях, на которых сами собой вырастают лестницы. Должно быть, это дело человеческих рук.

      – Можно себе представить, что кто-нибудь прикрепил подобные лестницы к фруктовым деревьям, чтобы облегчить сбор урожая, – сказал Карадур. – Но здесь мы видим всего-навсего дубы, буки и липы.

      – На буках растут орешки, – сказал Джориан. – Но две из лестниц ведут на дубы. Кому понадобилось собирать недозрелые желуди?

      – Например, свинопасу. Но я совсем в этом не уверен, поскольку желуди гораздо проще собирать с земли. Может быть, лестницы ведут на сторожевые посты?

      – Никогда не слышал ни о чем подобном, хотя служил в армии его незаконнорожденного высочества, – сказал Джориан. – Но что другое… ого, Карадур, оглянись-ка!

      Волшебник обернулся и испуганно вздрогнул.

      – Единорог! – прошептал он.

      Из кустарника на краю поляны высунулись голова и передние конечности огромного зверя. Единорог в мире Джориана был вовсе не грациозным животным, похожим на коня, а крупнейшим представителем носорогов, покрытым золотисто-бурой шерстью, с единственным рогом, торчащим не из носа, а изо лба, над глазами.

      – Если мы не будем шевелиться, – прошептал Джориан, – может быть, он уйдет.

      – Боюсь, что не уйдет, – прошептал в ответ Карадур. – Я ощущаю эманации пробуждающейся в нем ярости. Сдается мне, нам стоит приготовиться бежать к одной из этих лестниц.

      Единорог оглушительно фыркнул, топнул по земле