Индикатор. Олег Дольский

на стол начальника чашечку кофе и вазочку с песочным печеньем.

      – Ой, Леночка, спасибо тебе, ты, как всегда, кстати! – выразил своё восхищение Сабаев. – Перед совещанием испить кофейку – самое то.

      – Николай Евгеньевич, для вас – любой каприз, – льстиво улыбнулась секретарша.

      – А что, Главный уже на месте? – поинтересовался Николай, зная о всеосведомлённости Елены.

      – За 5 минут до вас прибыл.

      – Ну вот, а я-то рассчитывал прибыть даже раньше.

      – Вы и так сегодня рано приехали.

      – Лен, ты подкалываешь или льстишь? – шеф хитро прищурился.

      – Да что вы, Николай Евгеньевич, я же из лучших намерений.

      Угодливость и изворотливость Леночки порой его начинала раздражать, и Николай сменил тему.

      – А что нового в мире слышно?

      – Как что? – всполохнула Леночка наклеенными пушистыми ресницами. – Про вас песню сочинили.

      – Что, прямо песню? – не поверил Сабаев. – Прямо про меня?

      – Да, классная песня, – Николай Басков с Натали её поют. «Николай, Николай, Николай, та-ра-ри-ру-рай». Давайте я вам её закачаю…

      – Сейчас мне Главный закачает «та-ра-ри-ру-рай» на совещании – мало не покажется.

      Осушив чашку кофе вприкуску с печенькой, Николай поставил чашку в Леночкину ладошку. Спешно поблагодарив её за внимание, он схватил блокнот с ручкой и убежал на совещание.

      – Та-ра-ри-ру-рай! – пропела Леночка, поправила юбочку и пошла в туалет мыть посуду.

      Ближайшие час-полтора она была предоставлена сама себе. Девушка обратилась к компьютеру: вошла в соцсеть и открыла свою любимую группу «Без кота и жизнь не та».

      Директор института Виталий Феликсович Кляшт был немец по национальности, в прошлом – кадровый чекист. В силу своих более чем средних лет, он был толстоват, лысоват, а порой и глуповат. Последний факт, впрочем, как всё его окружение давно выяснило, являлся просто прикрытием его основной личины – сугубо расчётливой и хладнокровной. Наличие таких кадров в стане «рыцарей без страха и упрёка» всегда поощрялось, и оставалось загадкой лишь то, каким образом он оказался на посту директора Института биокрионики.

      Собрав своих немногочисленных подчинённых, Кляшт начал совещание, по давно заведённому обычаю, с разбора полётов, потом плавно перешёл на внешнеполитическую ситуацию в стране и в завершение поведал о планах и задачах коллектива на ближайший период. Всё это было бы просто замечательно, но такие совещания он проводил еженедельно, причём всегда по одному и тому же сценарию. Да и сам спич начальника из раза в раз не изобиловал разнообразием. Считается, что немцы – люди педантичные и правильные, но по этой же самой причине – жутко скучные.

      Схематичный доклад руководителя оживляло два обстоятельства. Первое: дикция Виталия Феликсовича была отвратительной в силу своей специфичности. Слова в его речи смешивались в некую кучу-малу, что с первого