Перунов век. Мировое древо. Сэм Юнф

В гостиной раздавалось только сбитое сопение Георгия, но и оно выровнялось, погрузив комнату в полную тишину.

      Нарушил затянувшееся молчание сиятельный племянник императора.

      – Могу одолжить вам небольшую сумму. Её хватит погасить первые долги, а дальше придумается что-нибудь.

      Менять один кредит на другой – не лучшая идея, но если не остаётся другого выбора…. Быть может, Громов предложит небольшие проценты или сумму вовсе без процентов. Людмила подумала, что такое предложение стоит выслушать, но Георгий считал иначе.

      – Да идите вы к чёрту! Вы и ваши деньги!

      – Собственно, я не настаиваю, Георгий Борисович, – Громов легко спустил оскорбление и повышенный тон.

      Людмила не понимала почему. Вероятно, не понимала и Лиза, но бросилась спасать брата, обратив всё внимание собравшихся на себя.

      – Я не разбираюсь в ваших заводах, фондах и кредитах. Да и признаться, не хочу разбираться, но за Марова я не выйду.

      Георгий жертвы сестры не оценил и продолжил жечь окружающих в пламени своего горя.

      – А за кого? За такого, как Лёша?

      Упоминание погибшего возлюбленного разозлило подругу. У неё почти мгновенно побелели лицо и руки.

      Людмила не заметить этого просто не могла, так почему же всего этого не видел Велеславский? Вот так и совершаются убийства на бытовой почве: невнимательно отнёсся к сигналам и всё – ты уже покойник.

      – Твоими стараниями, братец, нет. Лёша же погиб. Или я неправильно поняла Людмилу? Мог бы рассказать и сам, всё-таки родной человек. Пусть и наполовину.

      Брата и сестру стоило разнять, но Людмила не понимала, как остановить эту перепалку. Полезть сейчас, значит получить двойной отпор и уехать зализывать раны домой. Княжна Чернышёва посмотрела на Громова, но тот в ответ только едва заметно пожал плечами. Наверное, он тоже не привык к столь бурным выяснениям отношений и сейчас, как и она, размышлял о том, что может эту сцену прекратить.

      – Ты видела, что мы обязаны выплатить Марову, если разорвём помолвку? Мы отдаём половину всех владений. Это грабёж.

      – В грабеже разбирайся сам и не трогай меня!

      – Ты выйдешь за Марова, пока скандал не докатился до столицы, и спасёшь нас.

      – С чего бы? Я не верю твоим бумажкам! Мой дедушка обещал мне иное, и я верю его словам.

      Как бы они не наговорили при Громове лишнего. Людмила снова взглянула на столичного нечистика, но он просто молча наблюдал за происходящим и не спешил уходить, как того требовали приличия.

      – Лиза, а если про твою «свадьбу» узнают в Перунграде? Лучше уж воспользоваться решением из завещания.

      – Ты меня обвиняешь? А как узнают? Ты расскажешь? Люда? Может, у Константина Андреевича длинный язык? Не довелось это проверить, – Лиза явно призывала вмешаться второго мужчину в этой комнате.

      Её намёки мог не понять только очень глупый человек, или тот, кто не хотел ничего предпринимать. Но Громов не спешил откликаться на зов Елизаветы Борисовны, и ей пришлось продолжить убеждать своего