Перунов век. Мировое древо. Сэм Юнф

человек – Алексей. Даже не знаю, кому нужно его подставлять? Про его отношения с моей сестрой, я полагаю и надеюсь, мало, кто знал. Да и камеры, Люда. Камеры видели его утром, он копался с каким-то устройством. Есть все основания думать, что…

      – Но свадьба…Лиза…Он же её любит!

      – В чём противоречие? Нет деда, нет меня. Лиза – единственная наследница всего состояния. Пока император что-то предпримет, они уже скроются за границей. Я думаю, поэтому он и спешил. К тому же, Люда, свадьба в запрещённом храме, вооружённый жрец и гости. На тебя напали.

      – Может, они защищались и не поняли, кто вы?

      – Ты склонна всех оправдывать?

      – Нет. Просто не люблю обвинять.

      – Прости, я так и не спросил, как ты себя чувствуешь после случившегося?

      – Всё в порядке. Меня привёз сюда Константин Андреевич. Ты ему доверяешь?

      – Не думал об этом, если честно. Он приехал вчера, выясняет обстоятельства смерти деда. Сегодня спас мне жизнь. Думаю, что склонен доверять ему.

      – Лизе трудно будет признать вину Алексея.

      – Она справится, и, поверь мне, вскоре отвлечётся. Я бы быстро отдал её замуж за того, кто мне полезен, или того, кто указан у деда в завещании. С новой жизнью она забудет старые влюблённости.

      – Не хотела бы я быть твоей сестрой, друг.

      – Я не хуже и не лучше других. Я разумен и хочу лучшего для сестры. А в нашем мире границы благополучия довольно чёткие.

      – Мне кажется, армия тебя изменила. Ты стал злее.

      – Я стал умнее.

      По первому этажу пробежало жалобное дребезжание входного звонка. От этой трели у Людмилы тело покрылось мурашками. Стукнула дверь со стороны помещений, где обитали домашние слуги. Велеславский оставил бокал и встал с кресла.

      – Кого могло принести сюда ночью? – Людмила осталась на месте, но готова была мгновенно вскочить на ноги и бежать.

      – У нас временно поселился Константин Андреевич. Должно быть, он вернулся.

      В холле раздавались тихие мужские голоса. Видимо, ни в планы слуг, ни в планы ночных гостей не входило перебудить весь дом. Закрылась входная дверь, послышались шаги.

      Двое стражей порядка завели Алексея в гостиную. Людмила невольно выдохнула, увела взгляд, едва не выпустила бокал из рук, но, приложив усилия, всё-таки поставила его на столик. Только крепче вцепившись в ручки кресла и ощутив тёплую обивку подлокотников, она смогла ещё раз взглянуть на возлюбленного подруги.

      Смазанный след запёкшейся крови вспухшим бугром выступал на щеке Алексея. Один глаз заплыл, второй – воспалённый, с красными прожилками – щурился от яркого электрического света. Хорошо, что Лиза уснула и не видит, что с ним сделали.

      – Я расстроен, что вам пришлось это увидеть, – Громов вошёл в гостиную последним. – Мой дорогой друг, позволите воспользоваться подвалом вашего дома?

      – Зачем вы его привели сюда? Моя сестра и так не в себе.

      – Всё ради дела. Я не могу просить Людмилу Александровну провести ночь в отделе правопорядка, это может быть очень некомфортно.

      – Поэтому