Черный человек. Василий Головачев

Догадываешься?

      Вглядевшись, Клим понял, что видит вовсе не скалы, а чудовищные скелеты, облепленные не то насекомыми, не то пиявками. А на заднем плане торчало из песка косо уходящее в небо перепончатое перламутрово-полупрозрачное, с красивым рисунком прожилок крыло, на вершине которого громоздилась мрачная, многогорбая, наполовину покрытая зеркальным слоем глыба – «черный человек».

      На стереоснимке был запечатлен пейзаж Маата.

      Ничего больше не сказав друг другу, они разошлись. Мальгин вернулся в институт и принялся внимательно изучать сканер-срезы мозга Шаламова, намечая пробную «тропу вмешательства». А около одиннадцати в клинику пришла Купава.

      Одета она была в нечто пушистое, снежно-белое с голубым, с зеркальными перетяжками – комплект «воздушный замок», скрывающий фигуру, и никто не взял бы на себя смелость утверждать, что Купава ждет ребенка. В кабинет она вошла без предупреждения.

      Когда Мальгин, недовольный вторжением, повернул голову к двери, он сначала не поверил глазам своим, потом встал, не снимая эмкана, и молча уставился на женщину. В голове поплыли дым и звон – и ни единой мысли.

      Смуглое лицо Купавы казалось чуть бледнее обычного, а изогнутые, как птичьи крылья, брови придавали лицу какое-то трагическое выражение. Мальгин никогда не видел у нее такого!

      – Что же ты не приглашаешь меня сесть, человек-да? – спросила она тихо, с неожиданно робкой улыбкой.

      Мальгин опомнился, сорвал с головы эмкан, бросил на стол, вышел навстречу. Слова застряли в горле, пришлось откашливаться.

      – Извини, я просто-напросто остолбенел. Проходи, садись.

      – Спасибо. Не ожидал?

      – Нет, – сказал он так жестко, что она снова улыбнулась, но улыбка была невеселой и недолгой.

      – Клим, ты же сильный и добрый, иначе тебя не назвали бы человеком-да, почему ты ничего мне не сказал?

      – О чем?!

      – Не притворяйся. – В голосе женщины прорывались слезы; она села в кресло и облегченно вздохнула, прислушиваясь к себе. – Ты не способен на обман и должен сказать правду: что с Даном?

      Мальгин попятился, поймал спинку кресла, сел напротив.

      – Кто тебе сообщил?

      – Неважно кто. Ты звонил вчера, и я… почувствовала. И потом, у меня есть друзья в Управлении спасателей и среди пограничников… они сказали, что он здесь. Что с ним? Почему он лежит у вас, в Институте нейрохирургии? Почему мне никто ничего толком не говорит?

      – У тебя будет ребенок, – сказал он вдруг утверждающим тоном, словно разговор шел об этом.

      – Да, – сказала она спокойно, не удивляясь, только прищурилась и словно отгородилась от него внутренним барьером.

      – Мой ребенок, – уточнил он.

      – Да, – повторила Купава все так же спокойно. – Но это ничего не меняет, Клим. И речь о другом. Что случилось с Даном? Почему он оказался в твоем институте?

      – Идиот, – сказал он вдруг сокрушенно.

      Купава вздрогнула, непонимающе посмотрела на Мальгина.

      – Я идиот, – добавил он. – Что позволил тогда тебе уйти.