.

тебя ненавижу, – прошептал библиотекарь.

      – Знаю, – спокойно ответил Лоран.

      Дрожащей рукой Бардос оттянул рукав своей мантии, несколько раз запутался в складках и наконец выудил крошечный бархатный кисет на завязках. Развязав бечевку под бдительным взором собравшихся, он высыпал на ладонь четыре предмета: гладкий и серый камень, легкий и черный уголек, шероховатую деревяшку и прозрачный кристалл.

      – Вода, огонь, земля и воздух, – проговорила Удула, не скрывая своей осведомленности.

      – В-вашу руку, – запинаясь, проговорил Бардос. Удула подчинилась, протягивая библиотекарю ладонь.

      Бардос аккуратно переложил четыре предмета в ладонь старухи, а после снова взял бархатный кисет, вытягивая из прорезей бечевку. Освободив полностью нить, он обмотал ее вокруг кисти ведьмы три раза и попросил Удулу сжать ладонь. Старушка подчинилась, пряча элементы в руке. Тогда Бардос трусовато коснулся пальцем сжатого кулака и начал нашептывать себе что-то под нос.

      До Лорана доходили обрывки слов, но даже услышь он речь целиком, все равно вряд ли бы разобрал смысл: Бардос читал на мертвом языке, которому его обучил предшественник. Он и передал ученику элементы. Оттого должность служителя Негласной библиотеки и считалась такой важной – нужно было хранить знания мертвецов.

      Бардос закончил. Поджав губы, он отпустил руку колдуньи и недоверчиво глянул в ее лицо.

      – Молодец, – похвально усмехнулась Удула.

      – Элементы. Пожалуйста.

      Удула кивнула и переложила четыре предмета в руку библиотекаря.

      Взяв элементы, Бардос поднес их ближе к лицу и заговорил с ними, а после высыпал вниз. Гладкий камень, пролетев над рукой старой ведьмы, отскочил от ладони, уголек повалился к ногам, кристалл сорвался с высоты и упал, но шероховатая щепка замерла в воздухе. Повернувшись вокруг своей оси несколько раз, она осталась свободно парить над ладонью колдуньи.

      Кивнув своим мыслям, Бардос повернулся к королю:

      – Земля, милорд, – заключил он. – Она маг земли.

      В темнице воцарилась тишина. Только Удула довольно хихикала, глядя на щепу у себя над ладонью. Лоран прищурил глаза. Ведьма любовалась магией так, будто впервые с ней столкнулась. А что, если она не практиковала колдовство уже многие годы? Лоран готов был взмолиться всем возможным духам-защитникам, чтобы оказаться неправым. Ему нужна была ее сила.

      Потеряв терпение, Кастор шагнул к старой ведьме.

      – Тебе сто шесть лет? – гаркнул он.

      – Что такое сто шесть лет? Не знаю, величество, я не считала года. Но я помню твоего отца, – ответила Удула, завороженно глядя на деревяшку, которую старательно пытался забрать из ее рук Бардос. – И отца его отца…

      – Ты родилась на Одичалом берегу? – продолжил Кастор.

      – Чудное место, величество, чудное.

      – Тот, кто тебя воспитывал, был тебе отцом или матерью?

      – Любой воспитатель в каком-то смысле отец, любая женщина, взращивающая ребенка, – мать. Неважно, по крови или нет.

      – Тебя воспитывала твоя кровная