Восход Стрикса. Адель Кейн

вниз, шел через низины, минуя опасные овраги, где в темное время ненароком можно было оступиться и сломать шею.

      Дорога отняла уйму времени и не меньше сил. Когда лазутчики добрались до крохотного постоялого двора близ Хэйфенхолла, Нерисса не могла ровно стоять, все время пошатывалась: на ногах набухли кровавые мозоли, а мышцы дрожали. Стоило еще сказать спасибо Старейшинам за то, что гоняли на тренировках, готовя тело к трудностям, иначе силы оставили бы еще на середине пути… Однако все трудности и усталость легко позабылись, стоило повалиться на соломенный тюфяк на полу. Вытянувшись в полный рост и сунув под голову тощую подушку, Нерисса провалилась в сон.

* * *

      Отряд выдвинулся еще до восхода солнца. В это время Одичалый берег тонул в утреннем тумане, не позволяющем рассмотреть что-либо дальше собственного носа. Слабый свет просыпающегося дня лениво боролся с темнотой, заметно усложняя продвижение. Опасаясь сойти с тракта, Юрай зажег два факела, что светили путеводными звездами, спасая от участи свалиться в канаву.

      В порт Хэйфенхолла отряд прибыл, когда туман рассеялся и небо чуть прояснилось. Близнецы Юрай и Санти вышли вперед, и оставалось только ступать следом за ними в сторону ребристых настилов над водой, к которым моряки вязали канаты от лодок и шхун.

      Нерисса хмыкнула, досадуя, что подозрительность Кастора лишила отряд возможности тайно причалить на Гринфордт Малый на собственной шлюпке. Все подступы к суше были под наблюдением, на землю было невозможно пробраться с моря незамеченным, единственный вариант – плыть на чужом судне. Это было во всех смыслах безопаснее. Такие корабли проходили стандартную процедуру проверки, в то время как одиночные шлюпки подвергались строжайшему контролю.

      Размышления прервал пронесшийся по набережной гул рога, заставивший весь народ в порту обернуться к морю. Нерисса сузила глаза и приложила ладонь ко лбу козырьком, чтобы защититься от ярких солнечных лучей.

      В порт входил массивный корабль, блестящий от воска в свете дня. Нерисса непроизвольно замерла с открытым ртом, глядя на сверкающие борта и пляшущие по ветру паруса с потертым гербом. В попытках рассмотреть рисунок на парусине ведьма сузила глаза и, когда полотно выпрямилось, Нерисса разинула рот шире.

      Грифон в лавровом венке. Символ Гринфордтов!

      – Как пить дать, эта посудина потонет не сегодня, так завтра.

      От чужого голоса по спине побежали мурашки. Нерисса быстро обернулась и непроизвольно натянула на голову капюшон мантии.

      Перебирая узловатыми пальцами сети, два рыбака примостились неподалеку, без всякого восхищения посматривая на судно.

      – Потонет… – прохрипел второй рыбак, взвешивая в ладони грузила. – Не потонет, так я сам заберусь на это корыто и как червяк проковыряю дыру… Пусть трюм наполнится водой, а дальше море приберет эту рухлядь… Бес возьми, я представляю себе, как вытянется лицо Кастора, когда ему доложат о потере!

      – Да этот полоумный болван бросится в море за судном,