Планета любви. Ольга Соболевская

дленный яд нарциссического абьюза.

      Но всё происходит не случайно, и наши близкие – зеркала наших страхов и боли, и пройдя эти уроки, мы обучаемся именно Любви.

      Ибо, как поет незабвенная «Агата Кристи»,

      «Боль – это боль, как ее ты ни назови;

      Это страх – там, где страх, места нет любви».

      А где есть любовь, там нет боли.

      Итак, начинаю!

      Все нижеизложенное никакого отношения к действительности не имеет и является галлюцинацией. Особенно – про неправильное хранение оружия. Так-то, товарищ майор!

      И никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в порядке, установленном УПК РФ.

      И, разумеется, любые совпадения совершенно случайны.

      1.Весна и начало лета

      Давай вечером с тобой встретимся,

      Будем опиум курить-рить-рить.

      Давай вечером с тобой встретимся

      По-китайски говорить.

      Не прячь музыку, она опиум

      Для никого, только для нас.

      Давай вечером умрём весело,

      Поиграем в декаданс.

      «Агата Кристи» («Опиум для никого»)

      Знакомство

      В тот год был март, весна, и я очень хотела любви. Я загадала: «Хочу встретить мужчину, с которым мне бы было интересно».

      Мою анкету на сайте знакомств «лайкнул» рыжий мужчина 40+, чуть старше меня. Посмотрела – умный, саркастичный, очень непростой… да и «квартира-машина-свободен». Котиков любит. Мы перешли в вотсап.

      Почти сразу – неожиданное. «Работаю сейчас мусорщиком на помойке». Шутка? Высылает видео: мусор, узбеки, мешки, крысы и бесконечные чайки. Я хотела закрыть диалоговое окно, но вслед прилетела визитка: «А раньше работал здесь». Бывший чиновник Смольного из сферы крайне меня интересующей (у меня появилась идея грандиозного прожекта, и было крайне важно узнать, есть ли шанс его протолкнуть «туда»).

      «И как же Вы дожили до жизни такой?» – спросила я в предвкушении душещипательного рассказа. «Помойка хорошо мозги прочищает от всяких дурных мыслей, возвращает радость к жизни и учит ценить каждый ее день», – прилетело в ответ. А еще чуть позже: «Это ненадолго. Осмотрюсь и начну жить». Становилось все интереснее. Появились и вопросы по моей работе. Созвонились. Вполне адекватный, решила я, только голос безрадостный, замогильный.

      Прошла неделя. Он писал в одно и то же время. Я с нетерпением смотрела на телефон. У нас создалась своя традиция. Выяснилось еще, что у моего друга были сильные магические, совсем не «светлые» способности, которые он в свое время заглушал сильнодействующими наркотиками. Он еще и был на войне, нет, не за идею – просто любил стрелять и не хотел жить. Итак – эзотерика, управление снами, сарказм, раскопки, антиквариат и… многое другое, чрезвычайно мне интересное, даже котики. Я предложила дружить. Уже в тот момент я понимала – это не про дружбу.

      В эту неделю я увидела странный сон, даже не сон – это было видение на грани бодрствования. Я видела приближающееся лицо моего нового друга, и в моем сознании прогремела фраза: «Я буду оберегать тебя». Я рассказала ему про это, на что сразу же получила такой ответ: «Нет, я с тобой ничего не делал… Но я умею входить в сны».

      Договорились, что он меня заберет и привезет к себе показывать свою коллекцию. И мы будем разговаривать и пить вино… Я никогда не езжу в гости к незнакомцам. Но он был уже близкий и свой. Да он мне может и не понравиться – понадеялась я.

      Он мне не понравился. Выглядел старше и… несколько потасканно. Худой. Мешки под глазами. Большие голубые глаза показались мне – безумными. Взгляд – тяжелым. Голос – как из могилы. А лицо – как из моего сна… Мы приехали на почти незнакомую мне окраину города. Безликие улицы, утыканные высокими домами.

      Панельная двенадцатиэтажка, однушка, заваленная антиквариатом. Без телевизора и компа. Иконы, мебель с гнутыми ножками, ножи, военные газеты, часы, фарфоровые куклы, немецкие каски – много-много странных старых вещей. Особенно досталось большому балкону. На стенах картины. В углу комнаты стоял большой старый чемодан – на нем лежали старинные кинжалы. «Приехала к явному психу. Сейчас меня разрежет и в чемодан сложит», – подумалось на мгновение… И кровать, большая белая кровать – среди всего этого загробного мира она казалась единственной живой. Я смотрела на нее и как-то обреченно знала, что на этой кровати я буду заниматься любовью с этим странным человеком.

      – А пистолет у Вас есть? – спросила я.

      Он поднял матрац у изголовья и протянул пистолет.

      – А он не выстрелит?

      Забрал пистолет, вытащил патроны, отдал мне:

      – Теперь нет.

      – А бомбы у Вас есть?

      – Есть мина, противопехотная, где-то на балконе лежит.

      Он закурил. Ощутимо запахло анашой.

      – Натуральный продукт, я курю