Кречет 3. Рафаэль Дамиров

нечем, кроме как на проезжающие машины нападать. А тут город все-таки.

      Мы свернули на подворье коттеджа из красного кирпича. Ворота оказались открыты, входная дверь тоже. Внутри не один месяц уже гулял ветер и намел туда кучу мусора и листвы. Мы обшарили весь дом. Ничего опасного не обнаружили. Заперли двери и разместились на втором этаже, чтобы если что, была возможность уйти через балкон на крышу.

      Дом оказался разграбленным, но продукты у нас были с собой. Не зря же мы перли с Кастетом тяжеленные рюкзаки. Плотно зашторили все окна и в одной из комнат, где был огромный диван и гостевой столик, зажгли свечу. Профессор помог мне обработать рану и сменить повязку.

      Я достал консервы и сухари, Кастет извлек из недр рюкзака бутылку шотландского виски.

      – Ого, – присвистнул я. – Что за праздник?

      – День рождения, – ухмыльнулся Кастет.

      – У тебя день рождения? – я вытаращился на жнеца. – И ты молчал?

      – Не у меня, – прикусил губу Кастет. – У нас всех. Мы два раза выжили… А все погибли. Мы, будто заново родились… Я так себя чувствую. Будто кто-то нас оберегает свыше. За это надо выпить…

      – Однозначно, – кивнул я.

      – Мы выжили по двум причинам, – начал занудничать Зиновьев. – Первая – это то, что вы лучшие бойцы в отряде, который с нами был, а вторая – нам просто повезло чуть больше, чем остальным. А свыше нам никто не помогает. Бога нет. Я в него не верю и вам не советую…

      – Вот вечно вы все наукой опошляете, Зиновьев, – улыбнулся я. – Вы кроме исследований вообще в жизни чем-нибудь занимались?

      – Конечно, – важно кивнул профессор. – Я был женат…

      – Ооо… Это для вас достижение, – рассмеялся я.

      – Два раза, – добавил профессор. – Женат был.

      – Ну ни чего себе, – я разливал вискарь по пластиковым стаканам. – Давайте тогда выпьем за семью…

      – Нет у меня семьи, – вздохнул Зиновьев.

      – Сочувствую, – сказал я. – У меня тоже жена погибла.

      – Нет, что вы, – замахал руками профессор. – Мои были живы. Обе сбежали от меня с моими аспирантами.

      – Враз что ли? – удивился Кастет.

      – Нет, – профессор поджал губы и принялся крутить пуговицу пиджака. – С разницей в пять лет…

      – Ну и хер с ними, – я поднял стакан. – Раз сбежали, значит никчемные, лучше раньше, чем позже. Будем…

      Я опрокинул стакан, залив темно-коричневую жидкость в глотку. Виски оказался очень даже годным. Спирт почти не чувствовался…

      Кастет и Зиновьев тоже выпили. Профессор при этом смачно крякнул и тут же занюхал куском вяленого мяса.

      Я сразу налил по второй. Мы выпили еще и только тогда закусили. Кастет молчал. Видно было, что в его голове роилась тысяча мыслей. Он то хмурился, то принимал маску безразличия. Знать бы, что творится в его мозгу… Наверное, переживает из-за покусанного бегунами друга. Но на убитого горем он похож не был. Может сказалась закалка солдата? Он потерял весь свой отряд, но при этом оставался спокойным.