Беспокоящий огонь. Дмитрий Селезнёв

его. В Бугасе мы передаём семью на попечение гуманитарных служб. И едем назад в Донецк.

      Вернувшись, мы узнаём, что Воха погиб спустя полтора часа, как мы уехали.

* * *

      Звонит телефон. Мы в командном пункте аэропорта Донецка. Донецкий аэропорт – это ещё одно направление, где работает «Спарта». Направление традиционное, здесь в 2014–2015 годах основатель «Спарты» Арсен Павлов, которого все знают по позывному «Моторола», вместе со своими бойцами развеял миф о непобедимости украинских киборгов. И сейчас здесь обосновались спартанцы, которые ведут против противника позиционную войну.

      ► Птурщик «Спарты»

      Территория аэропорта и прилегающего района постоянно обстреливается противником из миномётов. Обстрел монотонный. Раз в четверть, в полчаса сюда прилетают мины, запущенные с той стороны.

      Бум! – вибрирует здание от очередного прилёта. И почти сразу на командном пункте, скрытом в лабиринтах одного из терминалов, раздаётся телефонная трель. К телефону подходит Весёлый, один из командиров «Спарты». Худое лицо Весёлого серьёзно, он берёт трубку.

      – Прилёт по терминалу, – докладывает ему дежурный наблюдатель.

      – Принял.

      Учёт! На войне тоже важен учёт! Вся информация собирается, принимается и анализируется. На её основе принимается решение.

      Теперь Весёлый уже сам вертит ручку телефона и вызывает бойца.

      – Так, – показывает он ему место на карте, – возьми ещё кого-нибудь, бери установку, ракету и готовься поражать здесь цель.

      Имеется в виду противотанковая ракетная установка.

      Но целью расчёта ПТУРа обозначен не танк, а блиндаж противника, расположенный на территории, примыкающей к аэропорту. По разведданным в него зашли четыре человека. То есть четыре врага – поправка.

      Позывной у старшего группы ласковый – «Мишаня». Он действительно похож на медвежонка: небольшого роста, выглядит в разгрузке округлым, нос курносый, молодецкие усики, щербатая улыбка. Но сейчас этот ласковый Миша пойдёт и выпустит по блиндажу противника противотанковую управляемую ракету.

      – Знаешь что… нет… – раздумывает Весёлый, – возьми две, давай ты две ракеты запустишь. Чтоб наверняка. Только номера перепиши, потом отчитаешься.

      Учёт. Важен учёт. И на войне есть своя бюрократия. Приходите, распишитесь, получите. Мишаня с напарником, таким же юным, как и он, берут установку и два тубуса с ракетами. Ещё они берут с собой в помощь молодого новичка, который на боевой выход ещё ни разу не выходил. Новичку надо учиться, он должен набираться опыта. Этому в школе и институте не учат.

      А я вот, глядя на них, отвлечённо размышляю. Почему весь этот молодой, журналистский и культурный, а точнее, околокультурный столичный бомонд, вся эта «прогрессивная молодёжь», эти навальнисты-протестанты, мальчики-девочки непонятной ориентации, сидящие в кафе и лайкающие за постом пост, студентки с фиолетовыми волосами и винишко-тян, феминистки, инстраграмщицы-бьюти,