Себастьян Бах. От Skid Row до Бродвея. Себастьян Бах

явно не в восторге.

      – Зачем ты это сделал?

      Что сделал? Наверняка они такие же, как и те, кого я знал. Большинство копов, с которыми приходится иметь дело, – фанаты рок-н-ролла. Наверняка и эти парни в синей униформе закроют на все глаза.

      Как я мог не надрать задницу парню, швырнувшему в меня стеклянной бутылкой? Разве они не видят кровь у меня на волосах? Или открытую рану на макушке?

      – В чем проблема, офицеры? – я спрашиваю, явно не готовый к ответу.

      – Как ты мог такое натворить, чувак?

      – Что?

      – Она пострадала. Девушка в толпе. Та самая, кому ты сломал нос.

      – Эээ?

      – Да, дебила кусок. Ты швырнул бутылку со сцены, а она прилетела ей прямо в лицо. Ты сломал ей нос. А еще ты парню челюсть сломал. Как, твою мать, так можно? Покалечить девушку?

      Я рухнул на заднее сиденье, не поверив своим ушам.

      В голове не укладывалось, как я мог такое натворить. Причинить такой вред.

      Ранил невинную девушку в потасовке. Фанатку рок-н-ролла. Самое дорогое моему сердцу.

      Рок-н-ролл должен дарить веселье. Должен быть самым угарным из всего, что у вас когда-либо было.

      Рок-н-ролл – это то, что вы слушаете, чтобы сбежать от всего плохого. Он не должен нести страдания. Эта боль и все разрушения – из-за моего поганого поведения. Да, без сомнения, в тот вечер я повел себя как конченый мудак.

      Представил брошенную бутылку, прилетевшую в лицо фанатке, и, сгорая от стыда, опустил окровавленную голову. И заплакал.

      Я всего лишь хотел развлекать людей музыкой. И пением. Собственным голосом. И никогда не пытался казаться «плохим парнем». Я всегда старался быть хорошим.

      Той ночью двери тюремной камеры захлопнулись за мной с глухим стуком. Я сидел и обдумывал тяжесть своих поступков.

      Как же иронично.

      Мы безумная молодежь. Верно.

      Но за все приходится платить.

      Начну сначала

      Около 1970 года

      Фрипорт, Багамские острова

      Жарко. Багамское солнце Фрипорта, выглядывая из-за папиной головы, светит мне прямо в глаза. Яркое сияние меня слепит, но, когда перевожу взгляд на отца, глаза расслабляются. Понимаю, что если смотреть на его улыбающееся лицо, то не нужно щуриться. Это самое первое воспоминание в жизни.

      Я решил, что начну с самого начала.

      Босые ноги огнем горят от жары. Мы на заднем дворе своего дома. Я абсолютно сбит с толку. Ничего непонятно. На земле большая звезда. Понятия не имею, что это. Помню, как указал на эту штуковину и спросил: «Пап, это что?» Он объяснил, что вообще-то это рыба. Что она дышит. Что такие водятся в океане. Но эта каким-то образом оказалась у нас на заднем дворе, на раскаленной террасе. Отец объяснил, что ее место в воде, потому что именно там обитают морские звезды. Я был ошарашен.

      Как морская звезда могла оказаться не в своей стихии? Интересно, рыба задохнется без воды из-за того, что время на исходе? Умрет ли она, если станет слишком жарко?

      Или еще можно спасти