Оборотень по объявлению. Отпуск со зверем. Наталья Буланова

про себя добавил: ага, чтобы можно было крутить как хочешь и работе не мешал, да?

      Это точно не про меня.

      Лида пожала плечами.

      – Мне кажется, ты просто не знаешь, что с равным партнером куда как интересней.

      – А с чего ты взял, что милый парень не может быть ровней?

      – А как быть ровней, выглядывая из-под твоего каблука?

      Лида закатила глаза:

      – Вот потому я и не люблю таких парней, как ты.

      Да она меня сегодня точно убить словами хочет!

      – А ты разве меня знаешь?

      – Портрет штрихами уже составила: самовлюбленный, любишь привлекать всеобщее внимание и привык менять девушек, как модница маникюр.

      Я с шумом втянул воздух сквозь зубы, положил руку на сердце и спросил:

      – Ты в курсе, что у тебя не язык, а смертельное оружие? Ты им и убить можешь.

      – А ты знаешь, что тебе самое место на сцене? Талант пропадает.

      И как разговор превратился в пикировку словами? Я первый раз выпустил узды диалога и с ужасом наблюдал, куда мы катимся.

      – У тебя роли перепутаны, Лид, – попробовал я образумить девушку. – Ты говоришь как мужчина: главное, чтобы твоя половина тебя поддерживала. А для твоей половины – чтобы быть как за каменной стеной. Вот только обычно первый – мужчина, а вторая – женщина.

      – Какие древние предрассудки, – фыркнула Лида, закатив глаза. – В паре главное – комфорт и понимание. И если у одного получается хорошо поддерживать, а у другого – быть этой стеной, то почему им не быть счастливыми?

      – И много ты таких тюфяков в своей жизни встречала? – спросил я сквозь зубы.

      Мне категорически не нравилось, куда нас унесло течением разговора.

      – Жалко, что гораздо меньше, чем самовлюбленных павлинов.

      – Я лев.

      – Ах, простите, просто царь.

      Я резко отвернулся, чувствуя, что пятки лижет огонь паники. Мы же идеальные половины друг друга, так какого черта у нас что ни диалог, так перепалка?

      Мы молча подняли кресла в сидячее положение, и я покосился на Лиду. Она вела себя как ни в чем не бывало. Листала журнал, оставленный стюардами, и даже не смотрела на меня.

      Я понял, что ревную даже к журналу.

      – На нас смотрит твой босс, а мы спорим, – прошептал я.

      На самом деле я не знал, что там делает этот плешивый.

      Лида растерянно моргнула, глядя в журнал, а потом кивнула:

      – Да, я совсем забыла, зачем взяла тебя с собой.

      Взяла с собой? Как карманную собачку?

      Захотелось выбить стекло иллюминатора, высунуть голову на ледяную высоту и как следует проораться.

      Нет, с этим нужно что-то делать. И не в открытую, иначе потеряю ее.

      Надо ее задобрить. Я припас кое-что на потом, но, похоже, пора пускать в ход сейчас.

      Я достал из сумки вытянутый футляр, сел и протянул девушке с улыбкой, громко произнеся:

      – Это тебе, любимая!

      И замер, ожидая, когда загорятся ее глаза. Ведь в коробочке, которую я открыл, лежал изящный браслет. Под стать моей царице.

      Лида посмотрела на сюрприз без капли радости.