Спор на сердце. Вероника Фокс

являться на тренировку?

      – Всегда улыбаться?

      – Быть командой?

      София отрицательно качает головой и, взмахнув рукой, дает понять, чтобы мы замолчали.

      – Самое главное правило нашей команды…

      Она делает паузу, словно дразнит нас. Мы переглядываемся с Лилией. София вытягивает руку в сторону футбольного поля. И говорит:

      – Ни в коем случае не встречаться с футболистами. Вон теми.

      – Поверить не могу, – никак не реагируя на слова Софии, шепчет мне на ухо подруга, – что Матвей капитан футбольной команды!

      Мы стоим с Лилией за сеткой и морщимся от солнца, что освещает огромный стадион, который совсем недавно пристроили к институту. Ну как пристроили, возвели временные трибуны, а поле, которое верой и правдой служило футболистам, осталось таким же.

      – А я говорила тебе, что ты влипла в самый эпицентр катастрофы! – надув пузырь жвачки и хлопнув им, продолжала подруга. – И я очень надеюсь, что он от тебя отстанет как можно быстрее.

      – В смысле?

      Поправив солнцезащитные очки и не глядя на меня, Лилия продолжает наблюдать за футболистами, которые бегают по полю.

      – Ты наверняка совершенно не слушала меня, когда я рассказывала тебе интересные истории с вечеринок?

      Я закусываю губу, припоминая череду историй из жизни мажоров, и все они были похожи одна на другую…

      – Ну…

      – Так вот, если кратко. Говорят, Матвей всегда мстит. И остается в выигрыше в любой ситуации. В прошлый раз, когда чирлидерша случайно заехала ногой ему в челюсть, он довел бедную до нервного срыва, и та перевелась в другой университет.

      – Он что, издевался над ней?

      – Нет, – отрицательно качает головой подруга. – Он сделал хитрей. Влюбил бедняжку в себя, вскружил ей голову. Они встречались около полугода, а после он ее бросил. Жестоко и надменно. Бедняжка не выдержала и… перевелась.

      – От расставаний еще никто не умирал, – усмехаюсь я, чувствуя, что в этой истории есть подвох.

      О сетку ударяется футбольный мяч, и я вздрагиваю.

      – Насколько мне известно, – продолжала Лилия, – он шантажировал эту девчонку и тогда, когда она пыталась построить новые отношения, и сделал так, что ее непристойные фото оказались на студенческом портале.

      – Какой ужас…

      Я почувствовала, что меня воротит от слов Лилии. То, что она рассказывает, – сущий кошмар. Этот Матвей вырисовывается настоящим поганцем.

      – Но ведь это издевательство… – добавляю я.

      – Дело в том, что он вывернул все так, что оказался вообще ни к чему не причастным.

      Лилия сняла очки и, щурясь, облизала пересохшие губы.

      – Мало того что он сын ректора института, так и сам по себе – очень скользкий тип.

      – Однако по нему сохнут все девицы этого заведения, – выдыхаю я и разворачиваюсь спиной к сетке.

      – Да и пускай сохнут, сдался он нам с тобой!

      В словах Лилии я отчетливо услышала нотки поддержки, однако мы обе с ней понимали,