Сокрушенная империя. Эшли Джейд

больно. Да кого я обманываю? На то, что я называю ее Исчадьем Сатаны, есть свои причины. Ее внешность так же опасна, как и она сама.

      Все в этой злобной ведьме – подделка.

      Резкое жжение от ее руки, встретившейся с моей щекой, заставляет меня подавить стон.

      Джейс как-то пошутил, что чокнутые сучки меня заводят, и он был прав. Но у всего есть свои пределы.

      Я собираюсь сказать ей, чтобы проваливала, но, словно животное, нашедшее свою добычу, она встает на носочки и впивается в меня губами, практически сразу пытаясь засунуть свой язык мне в рот. Я быстро прихожу в себя и отталкиваю ее.

      Слишком сильно, потому что она снова падает на кровать. Взгляд, которым она одаривает меня, заставляет задуматься, стоит ли все это того, чтобы пожертвовать своей дружбой с Джейсом и Коулом.

      Да ни хрена подобного.

      То, что она вообще поставила меня в такое положение, уже дерьмово. Она знает, что я считаю Джейса и Коула своими братьями. Своей семьей. Мелкая циничная соблазнительница.

      Ярость наполняет мое тело, когда я стягиваю ее с кровати.

      – Вали на хрен отсюда.

      Отчасти я понимаю, что, возможно, перебарщиваю, но она разбудила зверя.

      – Ты сам это начал, – выплевывает она, пока я тащу ее к двери.

      Потому что я не знал.

      – Это, может, и правда, – я поворачиваю ручку и выталкиваю ее на улицу, – но прямо сейчас я это, черт возьми, заканчиваю.

      Навсегда.

      Я подбираю ее футболку с пола и бросаю в нее.

      – Убирайся. Сейчас же.

      Ее нижняя губа начинает дрожать. Черт, а она хороша. Как и моя мать, она гордо носит на себе корону, выкованную из манипуляций, обмана и притворных обид, а мне такое на хрен не нужно.

      – Оукли…

      – Еще раз выкинешь подобное дерьмо, и я все расскажу Джейсу и Коулу.

      Это пустая угроза. Я, может, и близкий для них человек, но не кровный родственник. Бьянка имеет власть над ними обоими, и я знаю, что они поверят любой ее истории. Эта ночь, вероятно, приведет к тому, что мне надерут задницу, но она точно не закончит нашу дружбу, ведь я намеренно не стал ничего с ней делать. Никогда бы не стал. И врагу бы не пожелал.

      – Проклятье, Бьянка. Что с тобой, дьявол тебя раздери, не так? – Я не чувствую ничего, кроме отвращения. – Ты не можешь вот так просто залезать в постель к взрослым мужчинам посреди ночи. – Я хватаю ее за подбородок, заставляя посмотреть на меня. – Ты хоть представляешь, что я бы с тобой сделал?

      В Бьянке не осталось ничего невинного, но это не отменяет того, что она выросла у меня на глазах. Желудок сжимается от спазмов. Я все еще помню ту маленькую девочку с пушистыми волосами, которая носила очки и брекеты. Девочку, которая плакала, когда у меня случался приступ, потому что ей становилось страшно… а потом успокаивалась, когда он заканчивался, и приносила мне томатный суп с тостами.

      Девочку, которая никогда бы не сделала ничего подобного.

      Бьянка соблазнительно улыбается.

      – Вообще-то да, представляю. – Ее ноздри раздуваются. – Хватит делать вид, что ты этого не хотел.

      И в чем смысл