Ловцы книг. Макс Фрай

сильно болел, заранее утешал подружку: помру, оставлю тебе в наследство свою мастерскую, чтобы без меня не скучала, откроешь там бар. Дана только кривилась – что за глупые шутки? Не надо так. Но маленькую квартиру в полуподвале, где у него много лет была мастерская, Пятрас ей действительно завещал. Дана, как уже говорилось выше, ни за что на свете не хотела связываться с разрешениями, лицензиями, бухгалтерией и прочей фигнёй. Но и последнюю волю мёртвого друга совсем уж игнорировать не могла. Поэтому поначалу просто приходила туда пару раз в неделю по вечерам, приглашала их с Пятрасом общих знакомых выпить и поболтать, сперва обзванивала по списку, потом рассылала напоминания-смс, а потом все и сами привыкли, что по средам и субботам, если вечером окажешься в центре, можно зайти к Дане на кофе и рюмку чего-то покрепче. И заходили, очень уж хорошо там сиделось, и разговоры велись такие, как в юности, когда всё на свете больно и интересно, и сердце такое огромное, что в теле едва помещается, и сам ты – самый несчастный на белом свете, самый счастливый в мире дурак.

      Кто первым, уходя, оставил десятку под чашкой, теперь уже не припомнишь, но остальные это увидели и сразу решили, что так будет честно, Дана не должна всё время напитки за свой счёт покупать. Примерно тогда же Дана заметила, что если кто-то ей вдруг разонравился, разочаровал её, поглупел, поскучнел, надоел, можно не обижать человека, не показывать, что ему здесь не рады, он и сам больше к ней никогда не придёт, будет занят, или, к примеру, переедет жить куда-нибудь в пригород, или напрочь забудет про её вечеринки, и никто ему не напомнит, с собой не приведёт. Не потому что Дана просила, а просто – ну, не захочется, не сложится, не совпадёт.

      Что мы знаем о баре «Крепость»?

      Что вывеску, потемневшую от времени доску с выжженной надписью «Крепость», «Tvirtové», Дане подарили друзья на новый – две тысячи то ли восьмой, то ли девятый, точно сейчас не припомнить – год. Приколотили над входом – в шутку, только на праздничный вечер, обмотали разноцветными огоньками на батарейках, обещали завтра же все украшения снять. Гирлянду и правда убрали примерно через неделю, после того, как окончательно сели аккумуляторы, а вывеска так и осталась. Дана была не против. Подумала: Пятрас был бы этому рад.

      Что мы знаем о баре «Крепость»?

      Что примерно месяц спустя после того, как над входом смеху ради повесили вывеску, Дана стала замечать среди гостей незнакомцев; ну, это понятно: идёт человек по улице, видит вывеску, думает, тут настоящий бар, заходит, получает кофе или джин-тоник, оглядывается, знакомится, втягивается в разговор. Короче, пока разберёшься, что попал не в бар, а в чью-то квартиру, уже не хочется уходить, благо в шею никто не гонит, напротив, строгая с виду хозяйка приветливо улыбается, предлагает партию в нарды, горячий бутерброд из духовки или бокал вина. Денег за угощение никто не требует, здесь ничем не торгуют, ты просто в гостях, но когда замечаешь, что перед уходом каждый суёт купюру в жестянку на подоконнике, сам тоже делаешь так.

      Что мы знаем