Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 3. Александр Дюма

голосом.

      – И такой, который не пробудет у вас и месяца, дорогой комендант, – продолжал Арамис, в то время как Безмо, держа перед собою приказ, переписывал в тюремную ведомость королевскую волю.

      – И дня не пробудет, или, вернее, ночи, – заключил Д’Артаньян, предъявляя второй приказ короля, – потому что теперь, дорогой господин де Безмо, вам придется переписать также и эту бумагу и немедленно освободить графа.

      – Ах! – вскричал Арамис. – Вы избавляете меня от хлопот, дорогой д’Артаньян.

      И он с многозначительным видом пожал руку сперва мушкетеру, потом – Атосу.

      – Как! – удивленно спросил Атос. – Король мне возвращает свободу?

      – Читайте, дорогой друг, – сказал д’Артаньян.

      Атос взял приказ и прочел.

      – Да, – кивнул он, – вы правы.

      – И вас это сердит? – улыбнулся д’Артаньян.

      – О нет, напротив! Я не желаю зла королю, а величайшее зло, какое можно пожелать королям, – это чтобы они творили несправедливость. Но вам это далось нелегко, разве не так? Признайтесь же, друг мой!

      – Мне? Отнюдь нет, – повернулся к нему мушкетер. – Король исполняет любое мое желание.

      Арамис посмотрел д’Артаньяну в лицо и увидел, что это неправда. Что до Безмо, то он не спускал глаз с д’Артаньяна, в таком восторге он был от человека, заставляющего короля исполнять любое свое желание.

      – Король посылает Атоса в изгнание? – спросил Арамис.

      – Нет, об этом не было речи; король не произнес этого слова, – сказал д’Артаньян. – Но я думаю, что графу и впрямь лучше всего… если только он не собирается благодарить короля…

      – Говоря по правде, не собираюсь, – горько усмехнулся Атос.

      – Так вот, я считаю, что графу лучше всего удалиться на время в свой замок, – продолжал д’Артаньян. – Впрочем, Атос, говорите, настаивайте. Если вам приятнее жить где-нибудь в другом месте, я уверен, что добьюсь соответствующего разрешения короля.

      – Нет, благодарю вас, дорогой д’Артаньян, – ответил Атос, – для меня нет ничего приятнее, чем вернуться к моему одиночеству, под раскидистые деревья на берегу Луары; если господь лучший целитель душевных ран, то природа – лучшее лекарство от них. Значит, сударь, – обратился Атос к Безмо, – я свободен?

      – Да, граф, полагаю, что так; надеюсь по крайней мере, – проговорил комендант, вертя во все стороны обе бумаги, – при условии, разумеется, что у господина д’Артаньяна не припасено еще одного приказа.

      – Нет, дорогой господин Безмо, нет, – засмеялся мушкетер, – вам следует держаться второго приказа, и на нем мы с вами поставим точку.

      – Ах, граф, – сказал Атосу Безмо, – да знаете ли вы, чего вы лишаетесь? Я назначил бы вам ежедневное содержание в тридцать ливров, как генералам; да что там! – пятьдесят, как положено принцам, и вы бы всякий день ужинали, как поужинали сегодня.

      – Уж позвольте мне, сударь, предпочесть мой скромный достаток.

      Повернувшись затем к д’Артаньяну, Атос произнес:

      – Пора, друг