Духовная грамота отшельника Иорадиона. Владимир Положенцев

все, что у нее есть. Но солдаты ограничились малым, взяли только то, на что хватило денег.

      Открывая водку, ефрейтор Шлунгер, прослуживший на полгода больше Федора, учил его жизни:

      – Выпивки, – говорил он неторопливо, взвешивая каждое слово, – нужно покупать всегда больше, чем сможешь выпить, чтобы потом не бегать снова. Все неприятности именно от недопития. Выпил мало, пошел за добавкой – попал в историю. Скандинавы, когда пьют дома, ключи выбрасывают в форточку.

      После портвейна Шланг заявил, что в гробу он все видел и немедленно отправляется к женщинам. Ни слова больше не проронив, напарник остановил грузовик и попытался влезть в кабину. С первой попытки у него этого не получилось. Со второй тоже, а после с третьей он рухнул на землю и задергал конечностями.

      Пришлось тащить Шлунгера к месту оперативной дислокации на себе.

      Бережно уложив его в кустах, Федор, как человек хоть и пьяный, но ответственный, вернулся к Симферопольскому шоссе, включил рацию и услышал крики, обильно приправленные ненормативной лексикой.

      – Семнадцатый, семнадцатый, на связи шестнадцатый! Отвечайте, когда нужно!

      «Семнадцатый» – это был их со Шлангом позывной.

      Мне не нужно, – ответил спокойно Федор, – Что вам-то надо?

      – Ничего не надо, записывай, идиот. В вашем направлении движется светло-зеленая «Тойота» с номерным знаком «B556 X09».

      Как ни старался Федор, ни цифр, ни букв он запомнить не мог.

      – Передай номер следующему посту, понял? – кричала рация.

      – Понял.

      – Повтори номер, козел.

      – Чего?

      – Ничего.

      – Забыл.

      – Еще раз…. Понял?

      – Понял, – эхом отозвался Арбузов, но проклятые цифры опять испарились из головы. – Машина далеко спрашиваю?

      – Проедет мимо вас минуты через три.

      Прислонив к дереву послевоенную рацию, Федор отломил от березы ветвистый сук, пошел на дорогу.

      Вскоре со стороны Серпухова действительно показалась какая-то зеленая машина. Агент с трудом поднялся по насыпи и березовой палкой, как шлагбаумом перегородил проезжую часть.

      Автомобиль завизжал тормозами, остановился. Из салона на Федора, одетого в брезентовые штаны и темно-синий в полоску пиджак поверх грязной майки, глядели четыре пары испуганных глаз.

      – Гутен таг! – сказал Федор, вспоминая все, за что еще недавно немка в школе ставила ему двойки. – Аллес гут, олимпиада, – и тут же с выражением прочитал запомнившийся ему новогодний стишок.

      Когда закончил, перехватил подмышкой березовую палку, начал записывать на ладони номер машины. Буквы и цифры танцевали как пьяные. Дверь зеленой машины медленно открылась, и из нее вышел высокий поп в рясе.

      – Тебе что надобно, отрок? – спросил священнослужитель на хорошем родном языке.

      Федор, наконец, понял, что