Вино из Атлантиды. Фантазии, кошмары и миражи. Кларк Эштон Смит

продолжал сдавливать конечности и тело беспомощного человека. Растение оказалось удивительно жестким и неуступчивым, и нож Лэпэма сломался прежде, чем ему удалось перепилить растительное кольцо наполовину. Товарищам его повезло больше, и по прошествии некоторого времени дьявольский тростник оказался перерезан в двух местах, в том числе недалеко от корня. Но кольца продолжали сжимать своего пленника, и тот внезапно побледнел и обмяк, а когда его коллеги завершили начатое, свалился к их ногам в глубоком обмороке. Некоторые из похожих на присоски образований проникли сквозь изолирующий костюм Сильвестра и вгрызлись в тело. Извивающиеся кольца постепенно срезали, но с присосками в отсутствие хирургических инструментов пока ничего нельзя было поделать. Стало ясно, что Сильвестра нужно как можно быстрее доставить обратно в лагерь. По очереди неся бесчувственного ученого, исследователи вернулись назад по собственным следам среди утесов и разноцветных кристаллов, вдоль дымящихся испарениями обрывов и пропастей, через зону атомарной пыли, пока наконец, измотанные и напуганные, не вышли к природной пустыне. Несмотря на спешку, они все-таки прихватили с собой несколько образцов кристаллов, белого переливающегося металла и фиолетовой почвы, а также фрагментов питонообразного тростника для дальнейшего изучения, немало сожалея, что не смогли набрать воды из черно-зеленого озера. После того, что случилось с химиком, никто не отважился бы вновь отправиться к берегу сквозь окаймляющие его тростниковые заросли.

      Сильвестру требовалась немедленная помощь, поскольку он выглядел бледным и обескровленным, словно жертва вампира, а пульс его был медленным и слабым до неразличимости. Его раздели и уложили на импровизированный операционный стол. Теперь стало видно, что те места на его теле, куда впились присоски, побагровели и страшно распухли, что лишь усложняло задачу по удалению присосок. Ничего не оставалось, кроме как попросту их вырезать; Сильвестру дали опий, что вряд ли требовалось в данных обстоятельствах, и доктор Адамс, врач экспедиции, провел операцию. Очевидно, Сильвестр был сильно отравлен, поскольку даже после того, как присоски удалили, пораженные места продолжали распухать, а вскоре появилась черная гниль, угрожавшая охватить все тело. Сильвестр так и не пришел в себя, хотя ночью начал метаться и что-то бормотать в бреду. Потом он впал в кому, из которой так и не вышел. В десять часов утра доктор Адамс объявил, что Сильвестр мертв. Похоронить его пришлось сразу же, ибо тело его мало отличалось от недельной давности трупа.

      Судьба химика повергла всю экспедицию в крайнее уныние, но все прекрасно понимали, что начатой работе ничто не должно помешать. Как только несчастный Сильвестр упокоился в поспешно вырытой могиле среди песков Сахары, его коллеги сразу же приступили к изучению образцов: их исследовали под мощными микроскопами и подвергли тщательному химическому анализу. В образцах было обнаружено много известных составляющих, но они соединялись