Веселая поездка. Ирина Островецкая

искать! Никуда они не могли деться отсюда! Горы везде! Искать, сволочи! Упустили!

      Кто-то неумело по-русски оправдывался, объяснял, что нет их нигде.

      – Ты понимаешь, кого упустили?! Связиста и медсестру! Ты, дурья твоя башка, понимаешь, что это такое?! – кричал в бешенстве замполит. – Медпункт разгромить! Радиостанцию разбить! Чтобы ничего не осталось! Ибрагим, ну-ка, пошеруди в сортире!

      Тонкий луч фонарика, как масло, разрезал зловонную темноту сортира.

      – Нэт тут ничэво! – услыхали Таня с Николаем чей-то голос. – Что-то бэлое плавает, тряпка какая-то, а так ничэво.

      – Искать!!! – во всё горло гаркнул замполит. – Возьми багор и проверь им!

      Затопали шаги, всё затихло.

      – Тише, Танечка, это нас ищут. Тише, родная. Дыши, дыши… – прошептал ей на ухо Николай.

      А у Тани открылась неукротимая рвота. Николай крепко прижал девушку к себе и начал укачивать её, шёпотом напевая все известные ему песни.

      Они стояли, крепко вцепившись друг в друга, под порогом сортира, там, где темнота была особенно густой, там, где их не могли заметить, там, где можно было незаметно вдохнуть пол вдоха свежего воздуха…

      Вот снова послышались чьи-то шаги, слышно было, как с размаху распахнулась дверь сортира. И снова, громко топающие шаги у них над головами, отдающиеся тупыми ударами в сердце. Николай снова своей железной рукой зажал Тане рот. Снова луч фонарика разрезал зловонную темноту выгребной ямы. Кто-то сверху очень внимательно осматривал всё, что внизу.

      – Нэт тут ныкаво! Ну, сам сматры, нэт ныкаво!

      – А это что там белое такое? Ну-ка багром подцепи!

      В отверстие сунули багор и подцепили Танину косынку, которая спала с головы девушки, когда та спрыгнула в выгребную яму.

      – Что делать, Коля? – сдавленно взвизгнула Таня.

      – Стоять смирно и молчать, – шёпотом отдал Николай приказ на ухо Тане. – Стоять и молчать, девочка моя. Молчи, моя хорошая. Молчи, молчи и дыши…

      А багор, тем временем, бередил зловонную чавкающую жижу, и луч фонарика неотрывно следовал за ним. Вот он наткнулся на бок Николая… Николай извернулся, и багор прошёл мимо. Обладатель этого доблестного оружия там наверху не понял, что он зацепил.

      Всё это действо длилось бесконечно долго. Багор всё шарил и шарил в жиже, но до спрятавшихся в ней людей не дотягивался никак.

      – Ну, что там? – это голос замполита.

      – Нычэво, кроме, вот это.

      – Это её косынка, дурень! Где она сама?! Где, я тебя спрашиваю?! Искать! Время уходит! Не успеем! Искать!!!

      И снова багор шарит по выгребной яме, но уже не так рьяно, как-то лениво, как будто для очистки совести.

      – Нэт там ныкаво. Сматры сам!

      – Время! Отходим! До рассвета надо уйти за перевал. Радиостанцию разбили?

      Кто-то что-то ответил, но Николай ничего не понял, слишком далеко находился отвечавший.

      – Ну, хоть это отрадно, – проворчал замполит. – Всё, бросай багор, пошли. Я же просил никого не убивать, кроме одного! Кто вас просил перерезать всех?!

      В яму