Дети лагерей смерти. Рожденные выжить. Венди Холден

в довоенное время, нашел нас и отвел на склад с одеждой и тканями – у нас вообще не было сменной одежды». Зимой снег заметал нищие улицы гетто, в домах с разбитыми окнами наличие одеяла могло стоить жизни.

      Все старались как-то поднять дух и вернуть окружающим надежду, организовывались культурные мероприятия. Проводились джазовые и классические концерты, игры, пантомимы для детей. Сала имела опыт выступлений еще в Пабьянице и в гетто была задействована сразу в нескольких спектаклях. Не забывали и об образовании. К детям на заводах ставили учителей, но никакой учебной литературы не было, поэтому обучение проходило изустно.

      С сентября 1942 по май 1944 года ударная рабочая сила в 75 000 человек – «Judische Arbeitskrafte», еврейские рабы – были признаны настолько полезными для СС, что транспортировки временно прекратили. Тогда впервые союзные бомбардировщики атаковали немецкие города. В Гамбурге и Рурской области погибли тысячи людей. В мае того же года Генрих Гиммлер – вторая после Гитлера фигура рейха, облеченная властью – приказал ликвидировать гетто. За последующие три месяца немцы отправили в лагерь Хелмно еще 7 000 евреев, но транспорт не справлялся с нагрузкой, и людей начали отправлять в Аушвиц. Несчастных почтальонов, разносивших телеграммы с оповещениями о депортации, стали называть «ангелами смерти».

      И снова встал вопрос сокращения расходов на содержание евреев, и оставшихся детей и стариков опять отправили навстречу неизбежному. Мануся должна была попасть под депортацию, но вновь спасало укрытие. Начали забирать и работоспособных мужчин. Берек и Моник остались лишь благодаря своей работе в полиции и пожарной службе, но защитить семью становилось с каждым днем все труднее. На протяжении всех этих лет семье Абрамчик удавалось держаться сплоченно и избегать облав. Однажды, в августе 1944 года, Берек – «лучший брат на свете» – человек, который полностью посвятил себя защите семьи, пришел с «хорошими новостями»: депортации окончились навсегда.

      Власти пообещали пожарным, что семьи хороших работников будут спасены. Семьям нужно было выйти из укрытий и прийти на площадь пожарной станции, чтобы переписать их имена и посчитать, сколько ртов нужно кормить. Как и большинство обещаний, произнесенных в Лодзи, это оказалось лишь подлостью.

      «Мы возвращались с собрания на площади, когда нас окружили эсэсовцы и забрали. Мама с несколькими малышами оставалась дома, поэтому я попросила немца отпустить маленькую сестру, чтоб та передала матери, что нас забирают. Я надеялась, что они спрячутся дома, но, к сожалению, они все вместе вышли на улицу. Нас посадили в поезда. Мы молчали. Никто не знал, куда мы едем и что с нами сделают. Младшую сестру я прижимала к себе, как грудного ребенка. Немцы открыли двери вагонов», – говорит Сала.

      25-летняя Рахель Фридман была в числе последних евреев, вывезенных из Лодзи. Произошло это в понедельник, 28 августа 1944 года. Она видела Моника за несколько часов до происшествия и не представляла, схватили ли его, едет ли он в другом вагоне или прячется