Бич сновидений. Алексей Пехов

за спиной знакомый до последней интонации голос.

      Можно было не оборачиваться. Я и так знал, что он стоит, прислонясь плечом к дверному косяку, и насмешливо смотрит на меня. Точно такой же, как прежде. Если считать тело сновидения копией реальной оболочки.

      – Здравствуй, Феликс… Феникс.

      – Хорошо, что ты нашел дорогу сюда.

      – С твоей помощью.

      Я все же обернулся.

      Он стоял там, где я вообразил. Светлые глаза на загорелом лице смотрели на меня внимательно и напряженно. В темных кудрявых волосах застрял клок паутины, точно дэймос только что спустился с чердака, где искал что-то в пыли и запустении. Хотя и вернулся, видимо. Только с чьего? Серые брюки и черная рубашка с закатанными рукавами, которая была на нем в последний раз в реальности.

      Это снова напомнило мне о том, что мой учитель мертв.

      – Что это за место?

      – Тайник. Убежище… – улыбнулся Феникс многозначительно, – фрагмент моего подсознания, вплетенный в канву мира снов.

      «Как запись на пленке? – подумал я. – Как… беседа с программой искусственного интеллекта? Визуальный образ тела сновидения, словно трехмерная голограмма… Стандартный набор фраз, с возможностью изменения в зависимости от моих ответов… Вроде типового завещания-последнего напутствия для детей от умерших родителей? Когда можно побеседовать с видеоголограммой: близкий человек, которого давно нет рядом, тебе ответит – если произнесешь конкретную фразу, слово, или задашь правильный вопрос. Это будут его истинные мысли, его совет тебе, его рассуждения. А запись была сделана, естественно, при его жизни и он хотел оставить такой вариант посмертной беседы. Чтобы как можно сильнее уменьшить чувство потери. Это возможно?.. В мире снов реально сделать такое же, как и в реальном?»

      – Он закольцован сам на себе. Здесь я могу говорить с тобой свободно. Все, что ты увидишь и услышишь, останется тут, и никто не сможет вытащить воспоминания об этом из твоего подсознания. А если попытается, его просто выкинет из твоего сна.

      – Как выбросило Амину, исцеляющую моего дэймоса?.. Ты знаешь про нее?

      – Конечно. Я же у тебя в голове. – Он улыбнулся как тогда, десятки лет назад, когда выволакивал меня из моего персонального кошмара.

      Нереально было стоять рядом с учителем, считать его давно погибшим и видеть вновь вернувшимся… живым. Пытаться разделить с ним свое прошлое, которого для него не существовало.

      – Я тоже скучал, когда он умер, – произнес Феникс тихо, явно читая мои мысли.

      – Твой наставник? Нестор? Отчего он умер?

      – От старости. Представь себе, Аметист, иногда дэймосы умирают от старости.

      – И где…?

      – Ты был на кладбище. Рядом с моей могилой – старый холмик, поросший травой. Он лежит под ним. Ты похоронил меня рядом с моим учителем.

      Было дико слышать эти слова о смерти и похоронах, стоя рядом с так похожим на живого Феликсом… Фениксом.

      – Но как это возможно? Как ты