Роща Ромове. Тени темноты. Борис Пономарев

существа.

      Лёша демонстративно расправил плечи и упёр руки в бока.

      – Мужчины не боятся леса, – так же театрально ответил он. – Естественный отбор жесток: в каменном веке выжили только те, кто умел не заблудиться в дебрях.

      – Да ладно! – скептически сказала Таня.

      Уходить далеко в лес не было необходимости: вокруг и так лежало достаточно сухих веток, так что мальчики собрали по охапке хвороста буквально за несколько минут.

      – Тань, – позвал Андрей, вернувшись к дубу и бросив хворост на землю.

      – Оу?

      – Ты сидишь как русалка.

      – Ну спасибо! – ответила Таня, и по её голосу нельзя было понять, не то она обиделась, не то наоборот.

      Андрей задумался. Разве он виноват, что Таня, недавно покрасившая волосы в зелёный и теперь сидящая на камне под дубом у реки, так напоминает русалку? Или надо было сказать что-нибудь другое? Вообще, что лучше сказать девушке в такой ситуации?

      Света хихикнула, глядя на Андрея.

      – А ты знаешь, что славянские русалки не имели хвоста? – спросила она, снова включив свой интригующе-многозначительный тон. – У них были обычные человеческие ноги.

      Таня пожала плечами, выражая сомнение всем своим видом.

      – Могут ли вообще у русалок быть человеческие ноги? Ведь русалка – это не совсем человек.

      – Хороший вопрос, – сказала Света. Подняв руку с телефоном, она сделала селфи на фоне реки и дуба.

      Лёша ломал собранные ветки. Те трещали, словно высказывая громкий, хотя и малоэффективный протест по поводу своей будущей судьбы. Закончив, он соорудил из веток что-то похожее на маленький шалаш для садовых гномов и задумался.

      – У кого-нибудь есть спички? – спросил Лёша, подняв голову.

      – Тоже хороший вопрос, – повторила Света.

      Вздохнув, Таня достала из кармана куртки зажигалку, но протянула её не Лёше, а почему-то Андрею.

      – Надо что-то на растопку, – внезапно сообразил Андрей. Вряд ли маленький огонёк зажигалки будет способен разжечь ветки.

      Лёша подсунул под хворост ненужные автобусные билеты, длинные, как древние свитки. Вопреки ожиданиям, они загорелись неохотно и погасли почти сразу. Подумав, Андрей полез в рюкзак. Общая тетрадь по математике не была исписана ещё и до середины, и оттуда с чистой совестью можно было вырвать несколько листов. Смяв их и подсунув на место обгоревших билетов, Андрей снова поднёс зажигалку.

      На этот раз всё получилось: огонь перешёл с бумаги на мелкие ветки и, помешкав, скользнул на хворост покрупнее. Лёша торопливо положил сверху большой сук, который немедленно начал дымить – хорошо, что едкие белые клубы относило в сторону. Тем временем Света и Таня, открыв пачку сосисок, накололи их на длинные прутья. По-хорошему, нужно было дождаться углей, но всем уже очень хотелось есть после дороги.

      Сидеть на камне перед костром и наслаждаться жареными, со вкусом дыма, сосисками было просто превосходно. Андрей и Лёша сидели по краям, Света и Таня – в середине. «Пенка» была тесна для четверых,