Хранитель Ардена. Софи Анри

тише.

      Он немного отстранился и обхватил ее лицо ладонями.

      – Анна, пожалуйста, не надо.

      – Обещай…

      Тристан с трудом проглотил слезы и тихо ответил:

      – Обещаю.

      – Помнишь ту ночь в саду перед свадьбой?

      – Помню. – У Тристана даже не хватало сил строить длинные предложения, а горло жгло от подступивших слез.

      – Я просила тебя не прятать от людей красоту своей души… Обещай мне, что найдешь в себе силы справиться. Ты сможешь, ты сильный.

      Тристан покачал головой, прикусив щеку. Ни черта он не сильный. Он готов был сейчас разрыдаться как малое дитя.

      – Умоляю, обещай!

      Еще больше слез покатилось из ее глаз.

      – Хорошо, обещаю.

      Анна с облегчением вздохнула и прикрыла глаза. На короткий миг Тристану показалось, что ей стало лучше, но потом она приподняла трясущуюся как при лихорадке руку, и он понял, что это была лишь его иллюзия. Она потянула за цепочку на шее и выудила из-под сорочки медальон. Тот самый медальон с выгравированными на нем ландышами, который он подарил ей на свадьбу.

      – Пусть это останется у тебя в память обо мне. – Анна вложила медальон в его руку.

      – Надеюсь, там не портрет Уилла? – спросил он, выдавив из себя ухмылку.

      Она тоже слегка улыбнулась.

      – Нет, посмотри.

      Тристан открыл медальон и судорожно всхлипнул.

      Засушенный бутон ландыша. Негласный символ их запретной любви.

      Эта была последняя капля.

      Он снова наклонился к Анне и прикоснулся к ее губам в трепетном, едва чувственном поцелуе.

      – Я люблю тебя, Джоанна.

      – И я тебя люблю, – ответила она дрожащим от слез голосом. – Береги себя.

      Тристан больше не мог сдерживаться, и одинокая слеза спустилась по его щеке.

      – Не оставляй меня, Анна, умоляю.

      – Так надо… – Она коснулась нежными пальцами его волос. – Позови Уилла, я должна попрощаться.

      Тристану казалось, что над его головой был занесен меч и уже совсем скоро холодная сталь обрушится на шею. Он поцеловал Анну еще раз и, не оборачиваясь, направился к выходу. Перед дверью он вытер слезы и поправил растрепавшиеся волосы.

      В коридоре толпились слуги и несколько советников Уилла. Сам Уилл сидел в кресле и неловко баюкал в руках младенца.

      Даже не взглянув на отвратительно белый сверток, Тристан обратился к брату:

      – Уилл, тебя ждет Анна.

      Уилл встрепенулся и взглядом попросил служанку забрать ребенка.

      – Как она? Зачем она тебя звала? – сыпал он вопросами, поднимаясь с кресла.

      – Иди же! – прикрикнул Тристан и устало рухнул в освободившееся кресло.

      Он неподвижно просидел около пятнадцати минут, сжимая в руках медальон, прежде чем услышал оглушительный вопль, будто кто-то подстрелил дикого зверя. Осознание затопило его беспросветной тьмой и горем. Ему хотелось сбежать, спрыгнуть с крыши или утопиться в море – что угодно, лишь бы не слышать этот вопль и не чувствовать зияющую дыру в сердце, которая образовалась с уходом Анны.

      Его