Механический принц. Кассандра Клэр

головой, переводя взгляд с портрета на Тесс.

      – Определенно. Это место напоминает фамильную резиденцию. Сразу становится ясно, что Йоркским Институтом заправляет далеко не первое поколение Старквезеров. Ты заметила молнии?

      Тесс кивнула.

      – Это их родовой знак. И он встречается здесь едва ли не чаще, чем символ Конклава. Только ничего хорошего в этом нет. Институт не передается по наследству. Главу назначает Консул, а само место принадлежит Конклаву.

      – Но до Шарлотты Лондонским Институтом управляли ее родители, – напомнила Тесс.

      – Потому-то старый Лайтвуд и бесится, – ответил Уилл. – Руководство Институтом – это тебе не семейное дело. Но если Консул назначил Шарлотту, значит, она подходит для этой должности. К тому же Лондонский Институт возглавляет всего лишь второе поколение Фэйрчайлдов. Здесь же… – Уилл махнул рукой, словно пытался разом объять портреты, лестничную площадку и чудаковатого Алоизия. – Не удивительно, что старик думает, будто имеет право вышвырнуть нас отсюда.

      – Безумен, словно хмель, как сказала бы моя тетушка. Думаю, нам пора в столовую.

      В редком приступе галантности Уилл предложил девушке руку. Тесс оперлась на нее, стараясь не смотреть на своего кавалера. В вечернем костюме Уилл был неотразим, а Тесс почему-то казалось, что ясный ум ей сегодня еще пригодится.

      Джем уже ждал их в столовой; Тесс села рядом с ним и посмотрела на пустующее место Старквезера. В его тарелке уже остывало рагу, в стакане темнело красное вино, но самого старика не было видно. Уилл не выдержал первым: пожав плечами, он приступил к еде, о чем, впрочем, быстро пожалел.

      – Да что же это такое? – не унимался он, подцепляя вилкой незадачливый овощ и поднимая его к глазам. – Как это называется?

      – Пастернак? – предположил Джем.

      – Тогда, должно быть, его вырастил сам дьявол! – воскликнул Уилл и оглянулся. – И ни одной собаки, чтобы скормить ей эту гадость.

      – Здесь, кажется, вообще нет животных, – заметил Джем, который запросто сходился со всякой живностью, включая вредного, несговорчивого Черча.

      – Наверное, все отравились пастернаком, – буркнул Уилл.

      – Какая досада, а я так проголодалась! – грустно протянула Тесс, откладывая вилку.

      – Есть еще булочки, – сказал Уилл, кивая на прикрытую салфеткой корзинку. – Но предупреждаю: они твердые, как камень. Зато ими можно давить клопов, если те начнут кусать тебя среди ночи!

      Тесс скривилась и пригубила вино, которое оказалось кислым, как уксус.

      Уилл схватил вилку и начал бодро декламировать на манер Эдварда Лира с его «Книгой чепухи»

      Как-то леди одна из Нью-Йорка

      Пожелала отужинать в Йорке.

      Но был пастернак

      На вкус, как…

      – Нечестно рифмовать «Йорк» и «Нью-Йорк»! – перебила его Тесс.

      – Она права, – заметил Джем, покачивая в тонких пальцах бокал с вином. – Особенно если напрашивается рифма «морг».

      –