На пути к свадьбе. Джулия Куин

не любовь, то он не представляет, что это такое.

      – Ветчины?

      – Что?

      – Ветчины? – Леди Люсинда держала в сервировочных щипцах узкий длинный бутербродик. Выражение ее лица было раздражающе безмятежным. – Хотите сандвич с ветчиной?

      Грегори что-то проворчал и протянул тарелку, а затем – потому что не мог оставить ситуацию как есть – сдержанно заявил:

      – Уверен, это меня не касается.

      – Вы о сандвиче?

      – Я о мисс Уотсон, – процедил он.

      Хотя, естественно, он покривил душой, потому что на самом деле его касалось все, что имело отношение к Гермионе Уотсон.

      Грегори не был до такой степени тщеславным, чтобы считать, будто способен завоевать женщину одним взглядом, однако он никогда не сталкивался с трудностями в отношениях с прекрасным полом. И если принять во внимание характер его реакции на мисс Уотсон, то невозможно было предположить, что его чувства долго останутся невостребованными. Вероятно, придется приложить кое-какие усилия, чтобы завоевать ее сердце и добиться ее руки, но от этого победа станет только слаще.

      Так он себе говорил. Если же посмотреть правде в глаза, то взаимный удар молнии повлек бы за собой гораздо меньше хлопот.

      – Не расстраивайтесь, – сказала леди Люсинда, слегка вытягивая шею, чтобы разглядеть сандвичи. Очевидно, она выискивала что-то более экзотическое, чем британская свинина.

      – Я не расстраиваюсь, – сердито бросил Грегори и стал ждать, когда она вновь переключит свое внимание на него.

      Она повернулась к нему и внимательно оглядела.

      – Ну, должна признаться, это довольно забавно. Потому что большинство мужчин чувствуют себя уничтоженными.

      Грегори нахмурился.

      – Что вы подразумеваете под тем, что большинство мужчин считают себя уничтоженными?

      – Именно то, что сказала, – ответила леди Люсинда, взглядом выражая нетерпение. – Или, если не впадают в уныние, они начинают сердиться по поводу и без повода. – Она очаровательно, как это полагается делать благородным барышням, фыркнула. – Как будто в этом есть ее вина!

      – Вина? – повторил Грегори, потому что на самом-то деле он ее почти не слушал.

      – Вы не первый джентльмен, который вообразил, будто влюблен в Гермиону, – сообщила леди Люсинда, всем своим видом показывая, что ситуация утомляет ее. – Это происходит постоянно.

      – Я отнюдь не вообразил, будто… – Грегори заставил себя замолчать, надеясь, что она не заметит, как он сделал ударение на слове «вообразил».

      – Не вообразили? – В ее вопросе звучало легкое удивление. – Ну, это забавно.

      – Почему это забавно? – прищурившись, поинтересовался он.

      – А почему вы задаете мне столько вопросов? – парировала леди Люсинда.

      – Я не задаю, – возразил он.

      Она вздохнула, а потом до крайности изумила его, сказав:

      – Очень сожалею.

      – Прошу прощения?

      Она устремила взгляд на лежавший на тарелке сандвич с яичным салатом, потом посмотрела на него. Грегори решил,