Наследие. Нора Робертс

что это я хочу сделать без звукозаписи, а потом наложить закадровый голос.

      – Пятнадцать? – Тиша вытащила телефон. – Буду отмечать время.

      Эдриен эту программу отрабатывала без конца, подстраивала, пока не почувствовала, что именно теперь она отвечает поставленной цели. Мягкое, вежливое и… да, красивое – приветствие восходящему солнцу.

      Она отключила мысли.

      Поскольку к камере и операторам она привыкла, снимая видео с матерью, Гектор и его друзья ее не отвлекали. Закончив с шавасаной, она заговорила под запись:

      – Я буду здесь говорить, так что вы не думайте, будто я просто заснула. Закадровый голос будет учить, как дышать, как разгрузить разум, сделать его пустым, полностью дав свободу телу. От пальцев ног, потом лодыжки, голени и вверх, как визуализировать мягкие цветные переливы света на вдохах, изгнать тьму и стресс на выдохах.

      – У тебя осталось девяносто секунд, – сказала Тиша.

      – Так и должно быть. Я останусь в шавасане столько, сколько они захотят, а потом…

      Она вытянулась, руки над головой, потом повернулась на бок, подтянула колени, плавно перекатилась в позу со скрещенными ногами в середине коврика.

      – Позиция медитации, – сказала она, кладя правую руку поверх левой так, чтобы большие пальцы соприкасались. – Вдох, выдох, прочее ля-ля. – Она сложила руки на животе, наклонилась вперед. – Благодарность себе за сделанное упражнение, за то, что продолжаешь упражняться, а потом…

      Она снова села ровно, сложила руки ладонями вместе, склонила голову:

      – Намасте. Вот и все.

      – Пятнадцать минут четыре секунды. – Тиша, поджав губы, кивнула: – Вот это класс.

      – Ну ты и гибкая. – Лорен боком, по стеночке выбрался на террасу, сел на диван и жевал чипсы. – Я даже до носков ботинок достать не могу.

      – Гибкость – вещь важная. Но прикол в том, что гибкому приходится тянуться гораздо сильнее, чем негибкому, чтобы хоть какого-то эффекта добиться. «Я могу ему помочь», – снова подумала Эдриен. – Встань, попробуй дотянуться до стоп.

      – Да ну, неловко.

      – Неловко, только если не пытаться.

      Он посмотрел на нее неуверенно, но согнулся в поясе, опустив руки. Пальцы не доставали до носков дюймов на шесть.

      – Ты чувствуешь напряжение.

      – Черт, еще бы!

      Она повторила его позу.

      – А я нет. Совсем ничего, пока до конца не согнусь. – Она потянулась, положила ладони на пол, носом уперлась в колени. – А эффект у нас один и тот же. Вставай, теперь вдохни. Нет, когда вдыхаешь, надо шарик надувать. Заполняй легкие, расправляй живот.

      – У меня он и так расправлен двадцать четыре на семь.

      Он засмеялся, остальные подхватили. Эдриен только улыбнулась:

      – Ты попробуй. Вдыхай, наполняй шар. Теперь ты его будешь сдувать, притягивая живот к спине, одновременно сгибаясь, чтобы достать носки.

      Он попробовал, она кивнула:

      – И уже на целый дюйм ближе. Дыхание, тут вся штука в дыхании.

      Она оглянулась и увидела, что Гектор, прислонившись к стене,